Пять грустных историй и комментарий священника
Мы живем во время глобального оскудения любви, веры и терпения, когда семейные ценности перестают восприниматься современным развращённым человеком как абсолютная и непопираемая святыня. К сожалению, не всё так гладко и в домах верующих. В последнее время приходится периодически слышать о том, что развелась очередная венчанная в храме пара.
Стараниями нашего автора Марии Сараджишвили мы собрали 5 таких историй и попросили другого постоянного автора портала Православие.Ru, священника Павла Гумерова, прокомментировать их.
ПЯТЬ ГРУСТНЫХ ИСТОРИЙ
«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему» Л.Н. Толстой
Вместо предисловия
Анжела (Москва): «...Маме перед вторым венчанием просто прочли какую-то разрешительную молитву. И в тот же день обвенчали со вторым мужем».
Просто и легко. Двадцать лет назад считалось, что церковный развод получить – дело наисложнейшее, без особых причин невозможное. Причины эти толком мало кто из прихожан знал и считалось, что раз венчались, то все, назад хода нет.
А реальные причины для расторжения церковного брака были вот какими. Согласно определению Поместного собора 1917–1918 годов, поводами для расторжения брака в Русской Православной Церкви могут быть:
Отпадение от Православия (право просить суд о разводе принадлежит супругу, остающемуся в Православии).
Прелюбодеяние и противоестественные пороки.
Неспособность к брачному сожитию (если она началась до брака и не обусловлена преклонным возрастом; дело возбуждается не ранее чем через два года со времени совершения брака; если неспособность явилась следствием намеренного телесного повреждения после совершения брака, развод дозволяется).
Заболевание проказой или сифилисом.
Безвестное отсутствие (не менее трех лет; два года – если пропавший супруг находился на войне или плавал на судне).
Присуждение одного из супругов к наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния.
Посягательство на жизнь и здоровье супруга или детей (нанесение тяжких увечий, или тяжких, угрожающих жизни побоев, или важного для здоровья вреда).
Снохачество, сводничество и извлечение выгод из непотребств супруга.
Вступление одного из супругов в новый брак.
Неизлечимая тяжкая душевная болезнь, устраняющая возможность продолжения брачной жизни.
Злонамеренное оставление супруга другим супругом, если оно делает невозможным продолжение брачной жизни.
Согласно Основам социальной концепции РПЦ «в настоящее время этот перечень оснований к расторжению брака дополняется такими причинами, как заболевание СПИДом, медицински засвидетельствованные хронический алкоголизм или наркомания, совершение женой аборта при несогласии мужа» (ст. 10.3).
Сейчас жизнь стала стремительней, а люди – намного информированней, чем раньше. И ситуация с разводами намного упростилась.
Передо мной типографский бланк Грузинской Патриархии следующего содержания: «Такая-то (Ф.И. вписано от руки) дает согласие такому-то (Ф.И. прописью) жениться второй раз». Это и есть церковный развод. Под коротенькими строчками место для
подписи и даты. О детях и выполнении отцовских обязанностей в бланке ничего не сказано. Затем заинтересованная сторона должна отнести свидетельство о венчании и эту расписку в Патриархию. Там поставят печать, бумаги сдадут в архив, и освященный Богом союз будет считаться расторгнутым. Над желающим вступить во второй брак прочтут разрешительную молитву. И можно тут же венчаться вторично.
Конституция Грузии признает церковное венчание, но в случае развода право на раздел имущества имеют только те, кто состоял в официальном браке. Дети, рожденные в церковном браке без официальной регистрации, получают фамилию матери и не имеют никакого права на имущество отца, если он сам того не пожелает.
По всей видимости, церковные разводы сегодня достигли такого числа, что Патриархия вынуждена была подготовить соответствующие формуляры. Что поделаешь, разводы – дух времени.
По телевизору каждый день транслируется ролик с призывом: «Отцы, помните своих детей!» Потом идут сухие строки статистики по Грузии: «Каждый третий отец не платит алиментов, каждый пятый – в розыске». Это только официальные данные, а, как известно, многие пары распадаются, не успев дойти до ЗАГСа. Причем все это происходит на фоне того, что, как говорит протоиерей Георгий (Дореули), «сегодня девять из десяти человек скажут, что имеют своего духовника, и на праздники церкви и монастыри не вмещают верующих» (Журнал «Карибче» №6 2011 г.).
Почему сейчас происходит панэпидемия разводов в мире, достаточно много написано. Интереснее проанализировать разводы людей церковных, изначально вооруженных учением Святых отцов о том, как бороться со страстями и бунтующей плотью.
История первая
Когда 18-летний Тенго и 32-летняя Эка – соседи по лестничной площадке – стали ездить по святым местам, их матери только радовались. Вдвоем не опасно и духовно полезно. Домой богомольцы возвращались с восторженными рассказами. Во Мцхета встретились со старцем, в Шиомгвиме познакомились с молодым монахом и так далее… Ездили, конечно, взяв у своих духовников благословение.
В один прекрасный день паломники поставили своих родителей перед фактом: «Мы только что из Светицховели. Там обвенчались. Скоро у нас будет ребенок».
Легко представить, что тут началось! Обе матери стали обвинять противоположную сторону в совращении своего чада.
Покричали, пошумели, потом смирились. Эка перешла жить к Тенго на правах законной супруги. Вскоре родился мальчик. После сорока дней стали приходить гости с поздравлениями. Друзья Тенго от души сочувствовали ему.
– Пропал ты, брат.
– Ты посмотри на себя и на нее...
И все в таком же духе.
А разница действительно бросалась в глаза. Высокий, атлетически сложенный Тенго с лицом киноактера и рядом низенькая толстушка Эка с самой заурядной внешностью.
Вода, как известно, камень точит. Тенго на нервах ушел из дома. Стал временно жить у друга. Эке пришлось вернуться к себе, в квартиру напротив, на исходную позицию. Брак распался...
Тенго уже давно живет в России, успешно женат, имеет детей. Эка живет все в том же корпусе. Сталкивается на лестнице с бывшей свекровью. Сын кончает школу. Бабушка посильно помогает внуку. Все же, родная кровь…
История вторая
После венчания Коба и Текле, светящиеся от радости, во всеуслышание делились планами с поздравляющими.
– Мы хотим, чтоб у нас был настоящий христианский брак. Будем рожать столько, сколько Бог даст. Прихожане одобрительно кивали, обмениваясь замечаниями о внешнем сходстве молодоженов.
– Вместе хорошо смотрятся.
– Коба серьезный парень. Какую жизненную школу прошел! Из него хороший отец получится.
Коба – беженец из Абхазии, успевший хлебнуть войны, и, правда, завидный жених. С нуля начал дело в Тбилиси, открыл спортивную секцию для мальчиков, купил квартиру, теперь решил жениться. И самое главное, активно верующий. Каждое воскресенье приводит на службу всех своих подопечных, и они на Литургии, коленопреклоненные, хором скандируют «Мамао чвено» («Отче наш» по-грузински – Прим. ред.), да так, что стекла дрожат. С мальчишками строг, но справедлив. Они его с полуслова слушают.
Текле смиренница, слова лишнего не услышишь. Как тень следует за своим бородатым суровым супругом.
И общее приходское мнение вынесло обнадеживающий вердикт.
– Все у них будет хорошо.
Через год родился у них мальчик. Потом – второй. Коба каждое воскресенье, рука об руку с женой, подносил малышей к Чаше. Сам тоже прислуживал по необходимости. Еще через год родилась дочка. Внешне все было по-прежнему. Только у Текле был какой-то изможденно-отключенный вид. Одна раба Божья, искоса поглядывая на семейство, заметила:
– Текле, видно, до ручки дошла. Каждый год рожать, какой организм выдержит? Где у Кобы глаза? Надо же отдых человеку дать.
Коба в этот момент распекал в довольно резких выражениях какого-то мальчишку, который при входе в церковь небрежно перекрестился.
– Наверно, тяжело с ним жить, – продолжала наблюдательница. – Командовать в армии хорошо, а в семье главное – компромисс.
Прошел еще год. У Кобы родился четвертый ребенок. Все шло своим чередом. Потом вдруг прошел слух: разошлись. Причину толком никто не знал, только предположения. Причем все четверо детей остались с отцом.
Новость эта породила массу пересудов, общий смысл которых заключался в одной фразе: «И чего ей не хватало?» Вопрос так и остался без ответа. Затем последовал церковный развод в Патриархии по всем правилам.
Это было примерно 10 лет назад. Коба все также алтарничает. Дети его выросли. Второй раз он не женился. Что сталось с Текле – неизвестно. В церкви она больше не появлялась.
История третья
К Косте, только что вышедшему из тюрьмы, отношение в приходе было заранее снисходительно-сострадательное: «С кем не бывает?» Его воспринимали не просто, как Костю, а, в первую очередь, как сына певчей Ирины. Общительная, веселая, несмотря на хромоту, она ездила на службы из Рустави. Лишь бы, как она говорила, «петь Господу». При всем этом Ирина была православной ходячей энциклопедией. Жила она на пенсию 14 лар (дело было при Шеварднадзе) и милостыню, собираемую в свою кружку.
Вскоре распространилась приятная новость: в воскресение Костя венчается. Ирина не уставала рассказывать подробности всем сопереживателям.
– ... Уж так свезло, так свезло! Бог послал верующую девочку! Это наверняка наши батюшки вымолили мне утешение. ... Полюбили они друг друга с первого взгляда. Только вот проблема: ее духовник отказывается их венчать. Говорит, что Костя несколько раз сидел, а сейчас без работы и без дома. Пусть сначала жизнь наладит, потом венчается. А у кого она есть, эта работа? Таких безработных сейчас пол-Грузии. В общем, не видя, невзлюбил моего сыночка. Прости его, Господи! Священники тоже ошибаются. У моего мальчика сердце золотое. Он ее двух дочек любит, как своих.
Слушательницы сочувственно вздыхали и предлагали свои варианты.
В итоге решили венчаться у другого священника и начинать новую жизнь на территории новобрачной. После венчания Костя и Лена накрыли маленький стол для нескольких прихожан – отметить знаменательный день. Первое время ходили вместе на службы. Потом больше порознь. Это тоже никого не удивляло. У Лены скользящий график – уборки «когда позовут». Костя вроде пристроился иконы продавать. Что-то не заладилось у него с работой. Бросил одно, взялся за другое. А в конечном итоге вышло, что на шее у Лены повис.
Через полгода они разошлись и в церкви больше не появлялись.
История четвертая
Людмила (Москва):
– Я венчалась два раза. Считаю, что никакого развода быть не может, и у меня теперь два мужа. И за обоих потом Бог спросит. Я вернулась к первому мужу через 15 лет. Женского счастья мне это не принесло. И неизвестно, чем еще кончится. Венчание – это не только обряд, но и Таинство. Оно не может сниматься чьей-то подписью. И, как и крещение, не имеет обратной силы. Второе венчание как второе крещение – только лишний крест. Вот и выходит, что я блудница.
Всячески борюсь со своим мужененавистничеством. Да, все они эгоисты. Время теперь такое. Но нам нельзя их оскорблять даже в мыслях. Иначе моего сына будет оскорблять моя невестка. А я этого не хочу...
История пятая
Вот очередная передача из цикла «Клуб бывших жен» с историей на ту же тему.
40-летний Нугзар, пять лет проживший в монастыре, вернулся в мир. Вскоре он познакомился с 38-летней Ингой. Обоюдная симпатия, зародившаяся между ними, была настолько сильной, что оба при первой же встрече стали рассказывать друг другу свою прошлую жизнь. Тут обнаружилось много общего: первый неудачный брак, разочарование в людях и робкая надежда на лучшее будущее.
Ингу Нугзар покорил своей церковностью и знанием Святых отцов. Это качество сыграло решающую роль, и после третьего свидания они решили венчаться. Ингу не смутило, что у Нугзара нет своей квартиры, что он с матерью живет у тети. Материальные блага – дело наживное, главное – это сам человек. После венчания они продали квартиру Инги в Тбилиси и купили дом в деревне, который глава семьи тут же оформил на себя. Что тоже не вызвало у Инги подозрений, а как же иначе? Вскоре начались скандалы, ревность, пьянство Нугзара и, как следствие, побои. Инга терпела, надеясь, что рождение ожидаемого ребенка все изменит. Увы, маленькая Барбаре только ухудшила ситуацию, прибавив неработающим родителям материальных проблем. Обстановка накалилась до предела, и Инге с ребенком пришлось уйти в приют для жертв семейных неурядиц и уже оттуда бороться за свои права. Нугзар с матерью остались на выигранной жилплощади, нисколько не заботясь о судьбе собственной дочери и внучки.
***
И таких историй много.
И снова статистика. Каждый год 3900 детей в Грузии выписывают из роддома с фамилией матери. Недавно был принят закон, защищающий интересы таких детей, родившихся в незарегистрированных браках. Теперь женщина имеет право через суд требовать установления отцовства, а затем и выплаты алиментов, если анализ ДНК окажется положительным. Стоимость анализа (2000 лар) в случае подтверждения отцовства должна выплатить обвиняемая сторона. Но закон не рассматривает случаи, когда отец хронический безработный и не имеет никакого недвижимого имущества. А таких тоже немало.
Может, стоит давать какой-то испытательный срок желающим венчаться, что-то вроде нескольких месяцев, чтобы люди могли определиться, насколько серьезны эти отношения. И при церковном разводе следует детально рассматривать проблемы каждой семейной пары.
КОММЕНТАРИЙ СВЯЩЕННИКА ПАВЛА ГУМЕРОВА,
настоятеля строящегося храма в честь святых Петра и Февронии Муромских в Марьино,
автора многих книг и статей о семейной жизни и воспитании детей
Все вышеизложенные в материале факты и истории очень печальны и являются иллюстрацией к словам Спасителя: «По причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Мф. 24:12).
На тему разводов в церковной среде я уже неоднократно высказывался, в том числе и на страницах портала Православие.Ru, поэтому заранее прошу прощения, если повторюсь. Автор материала о разводах (как, впрочем, и мы все) очень обеспокоена тем, что православные семьи, еще лет двадцать пять назад являющие пример крепости и супружеского согласия, сейчас также претерпевают немалый кризис. Я даже не представлял, что в Грузии – стране, где всегда были крепкие семейные устои и ценности, тоже все весьма неблагополучно. И Российская Федерация, и Грузия были некогда частью единой великой страны, где, несмотря на атеистическое воспитание, люди понимали, что семья – это большая ценность, ее надо создавать со всей ответственностью и беречь всю жизнь. Государство также проводило просемейную политику. Семейные ценности пропагандировались, семье оказывалась поддержка и помощь. Разводы, напротив, осуждались. Если люди все-таки разводились, об этом печаталось в газете, у них могли быть неприятности на работе, да и, вообще, большая часть общества разводы осуждала.
Что случилось после, все мы прекрасно знаем. Государственные, семейные, нравственные устои рухнули. Как у нас, так и в Грузии. Государству стало не до семьи. Люди перестали видеть в семье высшую ценность. Все это усугубилось полной вседозволенностью и нравственной деградацией. Что показывали по ТВ, что продавалось в ларьках, какие песни слушали, какие фильмы смотрели и снимали в 90-е, тоже все помнят. Количество разводов, разрушенных семей, детей-беспризорников – просто зашкаливало. Но самое печальное, что молодым людям, чье детство и отрочество пришлось на период безвременья, очень тяжело сейчас создать и построить свою семью. Большинство из них росли в семьях неполных (в полных же семьях родителям тоже было не до воспитания детей, нужно было элементарно выжить), дети очень рано вкусили ядовитых плодов распущенности и разврата. Примеров счастливых, крепких семей они видели очень мало. Многие, вообще, потеряли веру в то, что семейное счастье возможно. У многих появилось заблуждение, что можно прожить и без семьи. Повальная мода на сожительство без брака установилась именно тогда.
Православных детей и подростков эта беда, конечно, тоже коснулась. Тем более, что они не живут в изоляции: телевизор, радио, интернет есть у всех. Поэтому в православных семьях также случаются конфликты, семейные кризисы и разводы. Но не потому, что христианские семейные и нравственные ценности устарели и не больше не работают, а потому, что мы изменились. Мы поддались духу времени, не хотим работать над собой, трудится над своей семейной жизнью. Если Церковь просто ужесточит меры и сделает церковный развод очень трудным актом, думаю, это ничего не даст. У христианского брака (как и сейчас, так и в дореволюционное время) есть две стороны: духовная и гражданская, правовая. Одна без другой не существует. До революции и заключением браков, и разводами занималась Церковь. Сейчас – государство. Мы не можем не дать человеку развод, если его брак и де факто и де юре больше не существует. Да, есть страны, например Италия, где получить церковный развод весьма трудно, но там и светский развод получить очень тяжело. Бракоразводные процессы там идут иногда по 5, 10 лет.
Я считаю, что не сохранить брак невенчанный для христианина такой же грех, как расторгнуть союз, благословленный в церкви. Ведь сейчас появилась целая категория православных людей, которые, зарегистрировав брак, не спешат венчаться. Живут, как бы в пробном браке, думают, что если они разведутся сейчас, то совершат меньший грех, чем если расстанутся уже после венчания. И, конечно, такие половинчатые, неискренние отношения не добавляют их союзу прочности. Все это полное лицемерие. Ведь когда писались каноны и правила о браке, когда семьи создавались в дореволюционной России, они не могли быть никакими другими, как венчанными.
Теперь немного о конкретных примерах, приведенных в данном материале. Конечно, на основании столь краткой информации сложно делать какие-то выводы, но можно обратить внимание на несколько моментов. Некоторые парни из приведенных выше рассказов женились (или хотели жениться) на женщинах значительно старше себя. Некоторые не хотели работать и кормить семью. Это очень яркий и характерный штрих. Мужской инфантилизм, безответственность – тревожный симптом нашего времени. Огромное количество молодых людей воспитывались матерями-одиночками, которые часто их кормили, поили, баловали, решали за них все проблемы. Нередко такой юноша ищет потом новую «мамочку», иногда старше себя. В семье матери он не только не видел работающего мужчину, но и часто сам был освобожден от всех трудовых нагрузок. Вполне естественно, что это продолжается в уже новой, собственной семье.
Еще одна из причин непрочности современных, даже церковных браков – то, что будущие супруги начинают создание семьи с очень серьезной ошибки, совершают большой грех, когда начинают жить плотской совместной жизнью еще до брака. Помните, в первой истории: Тенго и Эка приехали из поездки и поставили родителей перед фактом, что повенчались и скоро ждут ребенка. То есть, как говорится, женились в вдогонку. Человеку, позволяющему себе блуд до брака, очень сложно будет хранить верность своей половинке. Это общая беда, касающееся не только мужского пола. Женщины потеряли стыд и достоинство, стали очень доступны. И это также разрушает семью и толкает молодых людей на грехи до брака и измены в семейной жизни.
Но все-таки в заключение хотелось бы сказать, что несмотря на нередкие примеры всевозможных семейных проблем и даже разводов, в том числе и перечисленные здесь, ситуация в семьях церковных гораздо лучше, чем в других. Ко мне очень часто обращались разные люди и разные семейные пары в тяжелых семейных ситуациях. Так вот, в подавляющем большинстве случаев, это были люди нецерковные, или мало воцерковленные. Да, и православные семьи захлестывают волны житейского моря, да, и их засасывает дух века сего. Но это не значит, что современная православная семья уже ничем не отличается от нецерковной.
Объективности ради, обратимся к статистике. В России на каждые 100 браков регистрируются более 50 разводов. 80% мужей, хоть иногда, но изменяют своим женам, 40% детей рождаются вне семьи, более 5 тысяч матерей каждый год отказываются от своих детей в роддомах, ежегодно делается больше 4 миллионов абортов. Вы думаете это все сказано о православных, воцерковленных людях?
Думаю, что нам, современным христианам, несмотря ни на какое давление и тлетворное влияние извне, нужно постоянно помнить: кто мы такие и чего ждет от нас Господь. Нам очень много дано, но с нас много и спросится. Нужно не поддаваться страстям, не оправдываться тем, что живем мы, дескать, в трудное, развращенное время. А в какое время, скажите, жили первые христиане, жили мученики первых трех веков? Они-то сохраняли веру и нравственность!
Самое главное – не быть теплохладными и ленивыми, тогда все получится и удастся, с помощью Божией, наладить свою семейную жизнь и найти семейное счастье.
Священник Павел Гумеров, Мария Сараджишвили
pravoslavie.ru
