В стране непростая ситуация: многие женщины отказываются рожать, ссылаясь на финансовые причины, и идут на убийства — аборты. Между тем ювенальное лобби старается забрать уже выросших детей — как в России, так и за рубежом. О том, как справиться с современными вызовами для семей и в чьих руках прерогатива воспитания — государства или семьи, — рассказала новый уполномоченный по правам ребенка в РФ Анна Кузнецова в программе «Радио Кузичев» на телеканале Царьград.
Как защитить от ювенальной юстиции за рубежом?
Стратегия Совета Европы, в который входит Россия, предписывает целый ряд ювенальных норм — по оценке большинства родителей, попросту опасных для российских семей.
Анна Кузнецова напомнила, что нормы носят рекомендательный характер, однако выступила против нарушения интересов семьи. «Не все, что прописано в этих конвенциях, применимо в России, к счастью. Это не соответствует национальным интересам. Это самое главное. То есть, да, пожалуйста: все, что про детство, все, что про семью — это про нас. Но то, что касается соблюдения интересов меньшинств, сообществ с нетрадиционными ориентациями и прочее — для России это определенное табу».
Можно вспомнить множество вопиющих случаев изъятия русских детей за рубежом. Например, в Германии известна семья Ангелины де Майер, у которой безосновательно отобрали двоих детей, а третьего угрожали забрать еще когда он не родился, во время беременности. В Швеции у Натальи Петровой забрали 12-летних дочерей-близнецов Марию и Нелли, сославшись на то, что девочкам якобы плохо живется с матерью.
В аналогичной ситуации оказалась в Финляндии Инга Рантала, сына которой забрали в приют — на основании рассказа мальчика в школе о том, что он может уехать в Россию с мамой. А в Нидерландах в приют был помещен восьмилетний сын Татьяны Денисовой Максим — социальные работники посчитали, что мать «негативно на него влияет».
Кузнецова отметила, что ювенальная юстиция плоха именно в тех случаях, когда детей забирают безосновательно и бесконтрольно. «Самое сложное, что в этой ситуации есть на сегодняшний момент, — то, что отсутствует единая система работы с этой международной повесткой, будем ее называть так. С каждой конкретной страной приходится выстраивать все в конкретном ручном режиме. Во Франции есть специальная комиссия по семье, и с ней работать легко. С Финляндией — то же самое. Вопросы усыновления, когда что-то произошло с детьми и прочее — все решается через контактную группу…» — отметила омбудсмен.
«Вероятно мы проговорим с Финляндией новые форматы взаимодействия. По крайней мере, я буду очень на это надеяться — более системно, не просто как контактная группа, а может быть, комиссия или соглашение», — добавила она. По словам Кузнецовой, другие страны также изъявляют желание сейчас побеседовать на эту тему. «И безусловно, соответствовать нашим интересам. Но мне хотелось бы отметить, что все же эта международная деятельность трудоемка», — поделилась омбудсмен.
Прокомментировала она и опасения о наличии ювенального лобби в России. «Есть какие-то тени, которые маячат за какими-то тенденциями. И что касается ювенальной юстиции, это, безусловно, в России воспринимается как нечто негативное», — подчеркнула Кузнецова.
Между тем она уверена, что ребенок ощущает себя защищенным только в семье.
«Церковь говорит о том, что семья — это церковь, это храм. То есть здесь — все, не подходи, это нечто святое, что нельзя тронуть. И это правильно, потому что ребенок ощущает себя защищенным только в семье. И по указу мы защищаем, приоритетным является защита ребенка, права ребенка жить и воспитываться в семье. Здесь мы абсолютно находим полную логику истории. Но есть некоторые моменты, которые не совсем сейчас у нас принято привязывать к ювенальной юстиции. И это важно, как мы правильно накладываем те или иные принципы и понятия на российскую действительность. Вот это, наверное, самое главное. Вот это нужно обсуждать».
Воспитание детей — прерогатива государства или семьи?
По мнению Кузнецовой, никогда нельзя допускать перегибов — лучше объяснять и сохранять, чем отнимать.
«Здесь мы имеем перегибы, которые у нас называют ювенальной юстицией. Когда где-то в России происходят такие вещи, которые нас возмущают порой и в Европе. Вот эти перегибы, вот эти случаи бездумного изъятия детей. К сожалению, это имеет место, но это недопустимо… Надо бесконечно объяснять, что до последнего нужно беречь ребенка в семье. До последнего нужно поддерживать и сохранять, если нет угрозы жизни ребенка».
«Но очень хочется отметить одно. Чтобы мы не гнались за показателями. Чтобы мы гнались за внутренней культурой. Работа с семьей. Внутренняя культура и культура работы в семье — это, наверное, самое важное», — отметила она.
«И я, когда ходила в больницу, видела детей, которых привозили с синяками. И мне хотелось прижать каждого. И я видела там детей, привыкших голодать, и они, если есть хлебушек, хватали и его и кушали. Потому что к другой еде не совсем были приучены… Но я также знаю, как эти дети любят маму. И если помочь подняться, помочь и научить — что тяжелее, чем отнять — и быть рядом, и быть до конца вместе, отвечать за свое решение — я думаю, что мы получим то, что мы ждем».
Профилактика — в первую очередь
«Мы не хотим, чтобы вмешивались в семью… Поговорим, до чего может довести бесконтрольное, безответственное вмешательство в жизнь семьи. Вот это нужно блокировать. Но и контроль должен быть гибким. Но и политика работы с семьей должна быть гибкой. Чувствовать, что меняется в семье, меняется ли что-то в семье, как меняется современная российская семья, что нужно делать. Конечно, мне бы хотелось, чтобы даже в нашем разговоре именно прозвучала тема профилактики. Не нужно говорить о методах контроля, даже очень умных, тонких и грамотных, прежде чем мы не заговорим о профилактике. Это самое главное — профилактическая работа. Это забота о традиционных семейных ценностях. Как это работает в СМИ, как это идет через школу, как это идет через иные культурные каналы, связи, через иные общественные доступные, открытые источники», — сказала Кузнецова.
Омбудсмен напомнила о том, что принята Национальная стратегия действий в интересах детей до 2017 года, на ее основании разработана стратегия семейной политики до 2025 года. По словам Кузнецовой, документы имеют стратегическое значение. Институт уполномоченных как раз создан для того, чтобы определять векторы развития и контролировать проработку законов.
«Поэтому здесь очень важно мнение общественности, эта обратная связь, живая, настоящая, обратная связь общественных организаций, родительского сообщества. И я уверена, что мы наладим, по крайней мере мое искреннее желание — наладить при уполномоченном эту живую коммуникационную среду».
Она сообщила, что будут созданы специальные рабочие группы, занимающиеся определенной тематикой — по приемным семьям, поиску пропавших детей, работе с опасным контентом, профилактике социального сиротства, профилактике абортов.
Волонтеры — работа или призвание?
Кузнецова отметила особую роль волонтеров, которые занимаются с детьми-сиротами. «Вот это неравнодушие — наверное, самое главное сегодня», — отметила омбудсмен.
«Волонтеры, конечно, разные. Как и все мы, разные в своих профессиях, по-разному понимаем и по-разному исполняем. Конечно, первый мотив — помочь, он практически у всех. Конечно, насколько ты ответственно относишься к этому добровольному поручению, за которое не платят. Это то, что ты делаешь для себя. И понимание этого с самого начала — это, наверное, и есть та здоровая мотивация. Поэтому мы реализуем внутреннюю потребность делать добро. Просто делать для того, чтобы понимать, что ты человек, ты нужен. Ты здесь не зря, у тебя есть некая миссия, которую ты несешь. Где бы ты ни был. Мне очень много людей писали и звонили раньше, когда я занималась благотворительностью, говорили: у меня нет денег, не знаю, чем помочь, но так хочется что-нибудь делать. Я говорю: «А кто вы?» — «Я художник». «Хорошо, — говорю, — у нас есть дети-инвалиды, порисуйте с ними» — «Что, песком?» — «Песком порисуйте с ними, это здорово». Дети стали создавать картины песком. Звонит журналист, говорит: я журналист, у меня нет денег, чтобы оплатить лечение тяжелобольному ребенку, у меня нет времени, потому что я работаю, чтобы съездить в детский дом. Я говорю: вы журналист, пишите, напишите так, чтобы этому ребенку помогли. И каждый несет свою миссию в своей профессии».
Аборты, бэби-боксы: действительно ли все упирается в деньги?
«Это будет Дума решать. Там есть эксперты, они как-то порешают. Но, втягиваясь в эту дискуссию, мы отнимаем энергию и силы от главного решения — от профилактики, от того, чтобы сделать так, чтобы ни одна женщина не захотела оставить своего ребенка. Ни в бэби-боксе, ни отказаться от него», — прокомментировала уполномоченный по правам ребенка.
Она отметила, что отчасти в материальном вопросе помог материнский капитал, благодаря которому коэффициенты рождаемости поднялись.
«Конечно, важна поддержка. И финансовый, безусловно, объем ее, и само наличие этой поддержки. То есть развитие в этом направлении, безусловно, говорит о том, что государство заботится, государство поддерживает, государству важно. Поэтому материнский капитал будет сохранен, это понятно. И мы будем всячески поддерживать это».
Интересно, что в некоторых бедных странах, таких как Индия, рожают много — может быть, дело не только в деньгах? «Не всегда экономическая составляющая влияет на количество детей в семье. Это мы видим даже невооруженным глазом, взглянув на своих знакомых и друзей. Мы понимаем, что далеко не обеспеченные семьи рожают много детей. Поэтому здесь внутренние установки, безусловно, являются приоритетными и определяющими. Но очень важно, чтобы здесь была, конечно, поддержка», — считает Кузнецова.
При этом, по ее оценке, вопрос абортов нужно решать в первую очередь той же профилактикой. «Приоритет — в помощи женщине. Приоритет — выстраиванию системы и структуры, чтобы женщина не осталась один на один с бедой, с какими-то проблемами, с кризисом», — сказала она.
Так, начинать нужно с профилактической работы, со школы в том числе, благодаря предмету «семьеведение».
И немного о призвании детского омбудсмена…
«Несколько лет назад мне довелось участвовать в большом совещании в Совете Федерации, с участием представителей Стокгольма, католических священников и лидеров общественных организаций. Главным тезисом их было: расскажите, как Россия может сохранять традиционные семейные ценности? Мы выводим на улицы миллионы людей, но нас не слышат. Миллионы людей, простых пап и мам, выходят на улицы, говорят: мы хотим традиционную нормальную семью».
«Когда меня только назначили, не скрою, я заметила, что кто-то сказал: ну, она жена священника. Сейчас она все запретит, будут все ходить в платочках. Но те, кто знал меня лично, сказали: ну, наконец-то, теперь наши идеи, многие идеи общественных организаций, которые реализуются на земле, будут услышаны. Для меня это было на самом деле самое дорогое», — поделилась Кузнецова.
