Отвечает доцент Киевской духовной академии Андрей Музольф.
Слово «судьба» происходит от словосочетания «суд Божий». Таким образом, то, что мы понимаем под судьбой как неким предписанным нам выше «планом» нашей жизни, на самом деле является реализацией Божественной воли по отношению к каждому человеку.
В то же время православное богословие никогда не поддерживало идею судьбы как слепого рока, то есть того, что абсолютно предопределено для нас. Безусловно, Бог все знает: что было, что есть и что будет, и в бытии нет такого временного отрезка, который был бы скрыт от Творца. Но при этом всеведение Божие не предопределяющее.
Преподобный Иоанн Дамаскин пишет: «Должно знать, что Бог все наперед знает, но не все предопределяет».
Святые отцы говорят: Бог не предопределяет наши поступки, а предвидит их. Что это значит? В первую очередь то, что в случае предопределения в жизни каждого из нас уже нет места для нашей собственной свободы. Если есть предопределение, то от нас уже в этой жизни ничего не зависит. Если мы предопределены к погибели – обязательно погибнем, независимо от того, будем делать добро или нет.
Другими словами, если наша «судьба» попасть в ад, мы ничего не сможем сделать, что изменит эту участь. А значит можно, собственно, ничего и не делать, ведь, несмотря на то, будем мы исполнять заповеди Божии или нет, будем любить Самого Бога и ближних или нет –никак не повлияем на нашу судьбу.
Однако Православная Церковь всегда отвергала подобное мнение. Во взаимоотношениях человека и Бога есть один очень главный принцип – принцип свободы. Священномученик Ириней Лионский говорит, что свобода – это величайший дар, данный Творцом человеку, и потому Он никогда не нарушает человеческой свободы.
Следовательно, наша участь зависит только от того, как мы используем свою свободу: направляем ее на служение Богу и ближнему или греху. И только так решается наша участь: не от воли случая, не мановением «слепой судьбы», но в зависимости от того, как мы используем величайший Божий дар, данный человеку при творении – свободу.
