В четверг Страстной седмицы Церковь вспоминает Тайную Вечерю — последнюю трапезу Господа Иисуса Христа с апостолами накануне Его страданий. Именно тогда Спаситель установил главное Таинство Церкви — Таинство Святого Причащения, Евхаристию.
Библеист Анна Шмаина-Великанова открывает новые смыслы евангельского текста и объясняет некоторые места, о трудности которых мы даже не подозревали:
Подготовка к Тайной Вечере
Четверг начинается с разговора, странного, если не думать о конспирации. Ученики спрашивают: «Где велишь нам приготовить Тебе пасху?» (Мф.26:17), то есть пасхальную трапезу, проводимую по особым ритуалам. И Господь отвечает: «Пойдите в город; и встретится вам человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним» (Мк.14-13). То есть когда увидите его, не надо кидаться с криками «Здравствуй!», а надо тихо идти за ним и он приведет в устланную горницу, уже готовую.
Что это за персонаж — человек несущий на голове кувшин? Весьма возможно, что это ессей. Почему? В традиционном древнем восточном обществе гендерные роли были четко закреплены. Представить себе мужчину, который печет шарлотку, в древней Иудее абсолютно невозможно. Единственным исключением были ессеи. В уставе их общины было гораздо меньше гендерных различий. Мужчина, несущий на голове кувшин — очень редкое явление. Господь уверен, что другого такого они не встретят, и этого знака им будет достаточно. А с ессеями уже все договорено заранее.
Это говорит о том, что ессеи в Иерусалиме были дружественны Христу и даже разрешили ему устроить праздничную трапезу на их территории. Кстати, разница в датах подтверждает эту версию — Пасха ессеев, возможно, была на день раньше, поскольку они отвергали храмовый календарь и храмовые праздники, таким образом можно объяснить расхождение на один день.
Тайная Вечеря
Вечером в четверг происходит пасхальная трапеза — седер. Единственный обряд, который совершается дома. В каком-то смысле и тогда, и сегодня эта трапеза помогала евреям ощущать себя в полной мере народом Божиим. Семья, собравшаяся вокруг пасхального агнца, совершала священнодейство. И это, конечно, был самый главный праздник для семьи, для друзей: переодевания, маски, инсценировки исхода, принимали участие даже дети; а чтобы они не уснули, им обещали подарки.
Это совершенно особое захватывающее действие. Господь ведет седер по обычным правилам, но внося элементы нового, что было разрешено. Он произносит установительные слова, потому что во время такой трапезы нужно было все толковать — почему мы пьем это вино, почему мы едим этот хлеб. И Он толкует. Оставаясь в рамках традиции, Он полностью меняет ее изнутри. Когда Он говорит «агнец – это Я» (= «сие есть Тело Мое»), символ становится действительностью, искупление происходит на самом деле.
В детстве меня страшно тяготила мысль, как же они не узнали Иуду, если Господь прямо отвечает на вопрос Иоанна «тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам» (Ин.13:26). Теперь я могу ответить: Господь обмакнул и подал по куску пасхального хлеба – мацы каждому. Он разламывает мацу, обмакивает ее в горькую зелень и раздает участникам трапезы — так делает ведущий седера по традиции. Поэтому ответ не означает «такой-то», он означает «один из вас», «один из участников седера». Символически это говорит о том, что Господь не отталкивает предателя: Он и его причащает, но тот выбирает поступить, как задумал. Иуда уходит в ночь.
Почему же никто не обращает на это внимания? Иоанн объясняет, почему. Да, уходить с пасхального седера — дело неслыханное. Это примерно как Новый год у бабушки. Уж если ты пришел, то ничто не извиняет ухода из-за стола. За одним исключением: если, сев
за стол, ты вспомнил, что ничего не дал нищим, то даже если уже звезда на небе, все равно — встань, пойди и дай. Это важнее всего остального. У Иуды денежный ящик. Господь ему говорит, «что делаешь, делай скорее» (Ин.13:27). И все понимают так: «скорее, дай что-нибудь нищим! Беги, пока мы не завершили праздник!»
Гефсиманский сад
Около полуночи в четверг пасхальная трапеза по правилам заканчивается и все идут гулять. Евангелист Иоанн именно тут разворачивает свое основное повествование. Именно в этот момент Господь сообщает ученикам основное содержание Своего учения. Он прощается с ними и дает им новую заповедь любить друг друга, говорит о Святом Духе, благословляет их, устанавливает Церковь, обещает им в мире скорбь, но и победу над миром (Ин.14 – 17). Они идут в Гефсиманский сад. Место было удобное для беседы, и Господь любил туда ходить. Дальше беседа происходит по дороге в Гефсиманию.
Есть разница в том, как события видятся синоптикам, и как они видятся Иоанну. У синоптиков все происходит на общую Пасху, а у Иоанна накануне — днем раньше. Однако в обоих случаях они согласны, что в следующий за пятницей день была Великая Суббота, суббота, которая выпадает на Пасху. Представьте праздничную атмосферу в Иерусалиме, когда сотни и сотни паломников стекаются к Храму. Храмовая стража планирует операцию по захвату таким образом, чтобы этого никто не видел. Но начинается все со входа Господня в Иерусалим, начинается с толпы народа, которая приветствует Христа. И у нас возникает закономерный вопрос: куда делись все эти люди, когда Христа арестовывали? Однако недаром арест происходит в пасхальную ночь. Все люди дома или гуляют у себя в саду или, если это паломники, объединились с другими семьями и празднуют вместе. Это та ночь в году, когда меньше всего шансов встретить кого-либо в общественном месте.
Дальнейшие события: молитва, сон учеников, предательство Иуды, арест — все это происходит довольно быстро.
Пот, как капли крови
В Евангелии от Луки говорится о том, что во время молитвы пот Его был как капли крови (Лк.22:44). Это явление известно медицине, но неизвестны случаи, когда оно происходило бы ночью, потому что оно связано с обезвоживанием организма на жаре и с крайним отсутствием влаги. Однако оно возможно, например, в темноте тюремного вагонзака, когда узникам не дают пить несколько суток. Человек сначала плачет, потом слезы кончаются и вместо них выступает пот, окрашенный кровью. Но в прохладе Гефсиманского сада, после четырех чаш вина (обязательных на седере) обезвоживания в обычном смысле быть не могло. Но можно себе представить душевное напряжение, о котором мы не имеем и понятия. Такой внутренний жар, который дает эффект обезвоживания, и евангелист Лука, согласно церковному преданию – врач, рассказывает об этом.
Предательство Иуды
Господь снова возвращается к ученикам, и тут же появляется Иуда. Он подает знак. И это вызывает недоумение, которое выразил и Сам Христос, говоря: «Каждый день бывал Я с вами в храме и учил, и вы не брали Меня» (Ин.18:48). На мой взгляд,это говорит о том, что это не те, кто слушал Его беседы. Это храмовая стража и римляне. Личность Христа была достаточно яркая, не узнать Его было очень трудно. Ночью, при свете факелов и яркой луне (первое весеннее полнолуние) невозможно не узнать того, с кем ты днем вступил в жаркий спор.
Иуда приветствует Его целованием (Мк.14:44). Таким было обычное приветствие на Пасху. Однако «целование» – это также и словестное приветствие. Поэтому возможно и то, что он просто сказал Ему «здравствуй», и то, что он Христа поцеловал из конспиративных соображений. Такая конспирация говорит о том, что народ никак не одобрял этого. Мы читаем, что арест производится с соблюдением тех
предосторожностей, какие соблюдались и во времена советской власти — так что ближайшие соседи и то были не в курсе событий, только слышали шаги.
Отречение Петра
Когда в Гефсиманском саду завязалась потасовка, мы видели сплоченную кучку учеников, которые все как один были готовы на смерть. Они даже взяли два меча, но вдруг разбежались (Мк.14-50). При этом никаких римских легионов мы не видим. Видим храмовую стражу, которую можно было прогнать или, отбиваясь, убежать. Но учеников полностью деморализует поведение Христа. Они готовы рубиться, в особенности Петр; он даже отсек ухо рабу первосвященника. Но Господь это ухо исцеляет. И они не понимают, как следует действовать в этой ситуации. Он говорит, чтобы Его взяли, а этих не трогали. Значит, Он хочет, чтобы они убежали и оставили Его? Иначе Он бы сказал: «Прикрывайте отход, бежим в Галилею, где нас не найдут!». Можно себе представить эту растерянность, недоумение, ужас, когда они видят, что Он отказывается быть защищенным. Но в то же время Он поворачивается и смотрит на Петра (Лк.22:61). Значит, не хочет, чтобы они отреклись. Чего же Он хочет?
Можно предположить, что Петр все время ждет знака. Его вводит во двор «любимый ученик». Традиция говорит о том, что это — Иоанн Зеведеев. Однако, Иоанн — галилеянин, а этот человек знаком первосвященнику. То есть, принадлежит к иерусалимской знати или к священникам или к ученым книжникам. Как иначе он может быть знаком первосвященника? Петр же безусловно галилеянин — его обличает речь. А любимого ученика его речь не обличает. Он, когда входит, даже просит за Петра, чтобы и его пустили (Ин.18:16). Стало быть, он местный. Он безмолвно присутствует и не отрекается. А Петр, как мы помним, отрекшись трижды, выходит вон и горько плачет. Живой, невредимый, дезориентированный.
pravmir.ru
