Как молиться, чтобы обратить человека к Богу? Тем более – своего ребенка… Мы попросили ответить на этот вопрос иеросхимонаха Валентина (Гуревича), духовника Донского монастыря Москвы.
Мы должны понимать, что не мы приводим человека в Церковь, а Господь. И Он Сам лучше нас знает, когда это сделать.
У меня был один случай. Это было еще при советской власти. Мне как-то удавалось тогда находить слова для людей, чтобы они уверовали и пришли в Церковь. Но один человек, который мне был особенно дорог, почему-то всегда противился. Однажды я нашел очень ясные слова, которым невозможно было противоречить. Тогда этот человек не выдержал: «Почему на меня оказывается такое давление?! Ты сказал слово, ты посеял его во мне, оно должно созреть, дать всход. И оставь меня в покое! А ты проявляешь такое вот насилие…». Это был вопль души. Сразу после этого, вечером, я ехал в храм с одним из наших прихожан, мне было очень тяжело, и я рассказал ему о своей скорби. На что он ответил, что читал «Письма Баламута» К.С. Льюиса. Это переписка двух бесов. И вот, старший бес пишет младшему о Христе: «Мне Он непонятен: говорит, что любит человека, и оставляет его свободным. Для меня любовь – это крепко держать любимого в своих когтях».
А на следующий день на литургии отец Валериан Кречетов говорил проповедь о том, как по-разному принимали христианство разные народы: где-то – как море разливанное, сразу и все принимали учение Христово, в другом месте – как речка, формировалась община верных. Где-то вообще, как подземные воды, тайно кто-то уверовал во Христа – именно так, возможно, случилось на Руси после проповеди святого апостола Андрея Первозванного. Не могла апостольская проповедь пройти бесследно, обязательно должны были все-таки остаться какие-то общины, ученики, и бескровное Крещение Руси при князе Владимире спустя почти 1000 лет – видимо, результат действия этой таинственно усвоенной в наших пределах еще в первые века христианства евангельской закваски. Так же и каждый человек как бы подобен этносу: кто-то сразу принимает слово, другой постепенно. Мы, если нам это удалось, только чуть-чуть разрыхлили почву и посеяли слово. А взойдет ли оно, это уже зависит не от нас. Плод это слово, может быть, только к концу жизни человека принесет. Господь знает, какие сроки для каждой души спасительны. Кому-то с детства можно быть христианином, а про другого Господь знает: лучше ему уверовать в старости и спастись. Потому что, может быть, на время его жизни выпадут гонения, и этот человек отречется от Христа. Мы ни на кого не должны оказывать давления. Мы должны только свидетельствовать. Человек свободен. Мы говорим слово, а плод, который оно в свое время может дать, – это уже дело Божие. Я видел, как человек уверовал на смертном одре, хотя всю жизнь отрицал веру во Христа.
Мы ни на кого не должны оказывать давления. Мы должны только свидетельствовать. Человек свободен
А вот насчет детей знаю такой случай, он произошел в годы Великой Отечественной войны. Шел поезд с новобранцами. Они еще даже не были переодеты в военную форму. Эшелон пришел в пункт назначения. Но этот пункт назначения был уже за линией фронта, потому что немцы очень быстро наступали. Новобранцы попали, так сказать, «тепленькими» в руки врага. Их выстроили на платформе и отделили партию, которую заставили копать яму. Затем этих «землекопов» расстреляли, и потом остальных стали партиями подводить к яме и уничтожать автоматными очередями. Убивали молодых людей 18–20 лет. Все они были комсомольцы, безбожники, кощунники того времени. Они очень хотели жить – становились на колени, обливались слезами, протягивали дрожащие руки к своим палачам, умоляя о пощаде. Среди них оказался человек, тоже комсомолец, кощунник и т.д. Но все это его настолько глубоко потрясло, что ему в голову пришла мысль: «От людей ждать помощи нельзя. Можно ждать помощи только от Бога». Он вспомнил, как в детстве мама молилась перед Казанской иконой Божией Матери, горела лампадка, и он, будучи еще младенцем, приобщался к ее состоянию молитвы – оно было ему знакомо. Он стал молиться и настолько ушел в молитву, что уже не воспринимал сигналов внешнего мира, ничего не видел и не слышал грохота автоматных очередей. Только спустя некоторое время он ощутил, как кто-то толкает его в плечо. Перед собой он увидел немецкого офицера, тот сказал ему: «Иди в тот дом, туда приехал генерал, ты будешь прислуживать». В живых тогда из всего эшелона этот юноша остался один. Возможно, он был единственный, кто вспомнил о Боге. Потом он попал в концлагерь Бухенвальд, но выжил и там. Вернулся в Россию и дожил до глубокой старости. Я с его слов некогда написал рассказ «Надежная соломинка».
И тогда же сразу мне попала в руки дореволюционная книга без начала и конца. Но было понятно, что пишет человек, который занимался спиритизмом, был главой этого популярного тогда движения и даже издавал журнал «Спиритуалист». У него начались проблемы с нервной системой, и кто-то посоветовал ему поехать в Оптину пустынь. Он поехал, пошел к старцу Нектарию, и, как только переступил порог его келлии, тот, не будучи извещен, с кем имеет дело, тем не менее тут же заговорил о спиритизме. Это поразило нашего спиритуалиста. Он понял, что есть бесовские фокусы, а есть евангельские чудеса, помогающие спасению души человека. Этот бывший спирит в корне изменился, покаялся и стал ездить по России с лекциями против спиритизма и за истину Православия. Эта книга, которая попала ко мне в руки, как раз и состояла из его лекций. И там он пишет, видимо, отчасти пересказывая суждения Оптинских старцев, например, о том, что надо молиться в присутствии детей, начиная с младенческого возраста, чтобы они приобщались к состоянию молитвы. Если они обретут такой опыт уже в младенчестве, то, когда они придут в возраст и у них будут уже другие интересы, земные, даже если они забудут Бога, да еще попадут в дурную компанию безбожников, отрекшихся от религии, от Бога, от Христа, от всего, то не все потеряно. Ибо если потом такой человек попадет в ситуацию, из которой человеческими средствами нет выхода, то он вспомнит это свое младенческое молитвенное состояние и применит его в данной ситуации, ухватится за Бога, как за соломинку, и тогда Господь обязательно придет ему на помощь.
И вот, поскольку человек, о котором шла речь, новобранцем оказавшийся в немецком плену, родом из Калуги, возможно, его мама, которая учила его молитве, посещала тех же самых старцев и слушала те же самые их суждения. И вот, таким образом это буквально произошло, по их слову.
Просто не оставляйте молитвы: и сами спасетесь, и спасете своих детей.
Иеросхимонах Валентин (Гуревич)
Записала Ольга Орлова
