Знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв.
(Откр. 3: 1)
Телесные чувства, их повреждение и омертвение
Если мы замечаем, что какое-нибудь из наших чувств не функционирует как надо, мы начинаем волноваться и обращаемся к врачу. Когда, например, глаза искажают форму и цвет предметов или уши перестают воспринимать низко- или высокочастотные звуки, мы начинаем беспокоиться и бежим к врачу. Если налицо такое состояние, т.е. чувства не информируют нас как следует, они слабы, тогда мы понимаем, что у нас не может быть адекватной картины внешнего мира; а если у нас нет адекватной картины внешнего мира, мы не можем адаптироваться к нему.
А если наши чувства, все чувства, мертвы – и зрение, и слух, и обоняние, и вкус, и осязание – тогда тело, еще не отделившись от души, подобно мертвому телу. В таком случае мы говорим, что человек не владеет своими чувствами, не чувствует окружающего мира. Он живет, но не слышит, не видит, не чувствует. И если бы чувства совершенно оставили человека, мы сказали бы, что этот человек – живой труп.
Духовные чувства
Сказанное выше относится к нашим телесным чувствам. Но, как вам известно, чувства, ощущения имеются не только у тела, но и у души. У нее действительно есть свои чувства, соответствующие чувствам тела, т.е. у нас есть духовное зрение, духовный слух, духовный вкус и т.д.
Чувства, ощущения имеются не только у тела, но и у души
На самом деле, слово Божие часто упоминает именно об этих духовных чувствах, Священное Писание говорит о них во многих местах. О духовном зрении, например, в книге Откровения в письме к ангелу, епископу Лаодикии, говорится следующее: «Советую тебе… глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть» (Откр. 3: 18), т.е. воспользуйся лекарством для глаз, закапай в глаза лекарство, чтобы видеть.
Сам Господь обличил фарисеев и начальников народа, смотревших на Его чудеса, но реально ничего не видевших. И действительно, Господь отмечает эту странность: «На суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы» (Ин. 9: 39; ср.: Лк. 4: 18–19). Слепой исповедует Иисуса Христом и Богом, а зрячие фарисеи и начальники народа и синедриона сознательно и добровольно становятся слепыми и игнорируют чудо.
В случае со слепым от рождения, которого упоминает евангелист Иоанн, они упорствуют и говорят: «Ты ли бывший слепой, который сидел там, на ступенях храма?» (см.: Ин. 9: 1–41). Вызывают родителей: «Это ли сын ваш?» Снова спрашивают его: «Ты ли это?» Откуда же у них такое неверие? Когда он говорит: «Да, это я. Я же сказал вам, что это я!» – они верят слепому, но поверить в то, что совершил Христос, не хотят, они не желают признавать Иисуса Христом. Вот почему слепые видят произошедшее и признают его, а эти с широко открытыми глазами не видят и отрицают это.
А о том, что касается слуха, Господь говорил много раз: «Наблюдайте, как вы слушаете» (Лк. 8: 18; ср.: Мф. 11: 15; 13: 9, 43; Мк. 4: 9; Лк. 8: 8; 14: 35 и т.д.). Наблюдайте, как вы слушаете, потому что духовное слушание означает не то, что вы просто слышите ушами слова и они регистрируются в мозгу, а потом мозг преобразовывает слова в понятия; духовное слушание – это более глубокое постижение тех понятий, которые обработал мозг.
Слово Божие еще говорит о вкусе: «Вкусите и видите, яко благ Господь» (Пс. 33: 9; ср.: 1 Пет. 2: 3), придите и вкусите. Чтобы ты не просто увидел, не просто услышал, а вкусил (вкушение – нечто еще более глубинное) и благодаря этому духовному вкушению познал, что Господь благ; вкусите, что Господь благ.
Отсутствие духовных чувств
Отсутствие этих духовных чувств приводит, возлюбленные, к тому печальному состоянию, которое описано пророком Исаией. На него ссылается евангелист Иоанн, и пророчество это исполнилось в лице Иисуса Христа. Он говорит: «Господи! кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня?» (Ис. 53: 1); «Народ сей ослепил глаза свои и окаменил сердце свое, да не видят глазами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их» (Ин. 12: 38–40).
Печальное состояние духовной бесчувственности!
Духовное бесчувствие Израиля
Этой духовной болезнью всегда страдал Израиль. С ветхозаветных до новозаветных времен и, к сожалению, поныне. Евангелист Иоанн говорит о чудесах, которые Господь совершил перед народом Израиля: «Столько чудес сотворил Он пред ними, и они – иудеи – все равно не веровали в Него» (Ин. 12: 37). Почему же они не веровали? Потому что не видели. Не видели этими очами? Этими видели, они не видели очами души.
Почему же они не веровали? Потому что не видели. Видели очами телесными, но не видели очами души
Во Втором Послании к коринфянам святой апостол Павел с болью отмечает следующее: «Но умы их ослеплены, – то есть умы израильтян были закрыты, – ибо то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом». А мы бы сказали, что не только тогда, в I веке, но и до сих пор, в ХХ веке, «доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их» (2 Кор. 3: 14–15).
Покрывало лежит на сердце их
Чтобы вам стало понятней значение этих слов, расскажу вам об одном историческом событии, к которому относятся эти слова святого апостола Павла. Когда Моисей сошел с Синайской горы во второй раз, не зная, что лицо его прославлено (оно сияло, как лик Иисуса Христа на Фаворе), то свет, на который израильтяне не могли смотреть, вызывал у них отторжение. Это свет славы Божией, это сама слава Божия, которая притягивает и отталкивает. Бог всегда притягивает и отталкивает – притягивает тех, кто, мы бы сказали, является личностью, склонной к притягиванию, и отталкивает тех, кто является личностью, склонной к отталкиванию. Вообще присутствие Бога притягивает и отталкивает.
Святой апостол Петр испытывает на Фаворе страх, страшно и другим ученикам, и они от страха падают на землю. Иконография представляет нам это движение очень ярко, я бы даже сказал – нереалистично. Мы видим некое каменистое место с отвесными скалами и видим, как ученики падают вниз головой – вы, конечно, видели икону Преображения – вниз головой, протянув руки вперед, от страха! Изображено такое движение, какое можно себе представить, только если допустить, что этот человек падает со скалы. И в то же время святой апостол Петр говорит: «Господи! хорошо нам здесь быть» (Мф. 17: 4; Мк. 9: 5; Лк. 9: 33)! Притяжение и отталкивание. Это характерно для присутствия Божия.
Итак, когда израильтяне увидели озаренное, прославленное лицо Моисея, они испугались и ужаснулись; не могли ни подойти к нему, ни разговаривать. Поэтому попросили его прикрыть лицо покрывалом, чтобы можно было к нему подойти и поговорить (см.: Исх. 34: 29–35).
«Но когда обращаются к Господу, тогда это покрывало снимается» (2 Кор. 3: 16).
Апостол говорит об этом покрывале Моисея аллегорически. Говоря «Моисей», мы, конечно же, имеем в виду Закон. Вспомните притчу о богаче и Лазаре. Когда богач попросил Авраама послать Лазаря в мир, чтобы он рассказал о том, что происходит в аду, Авраам ответил ему: «У них есть Моисей и пророки» (Лк. 16: 29). Говоря «У них есть Моисей», он имеет в виду, что у них есть Закон. Моисей отождествляется с Законом, потому что является его носителем. Он не автор, а носитель, передатчик Закона.
Покрывало, лежащее на сердцах людей сегодня, – бесчувственность
Когда святой апостол Павел говорит, что и доныне завеса, которую воздвиг Моисей, стоит у них перед глазами, он имеет в виду, что они не могут увидеть Христа в Писании. Однако это временно. «Снимите покрывало со своих глаз, – словно говорит он им, – и снова посмотрите на Писание». Но они не снимают это покрывало до сих пор и, когда читают Ветхий Завет, как говорит здесь апостол Павел, не понимают ничего. Могут дать массу толкований и объяснений на все, кроме одного: того, что Иисус Христос есть воплощенный Бог.
Но что за покрывало лежит на их сердцах сегодня? Как говорит здесь апостол, «доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит, – не на глазах, – на сердце их» (2 Кор. 3: 15). Это бесчувственность. Они бесчувственны. Потому что захотели быть бесчувственными.
Духовная бесчувственность Нового Израиля. Необходимость самокритики
Но возникает один вопрос. Вопрос о самокритике. Не встречается ли эта духовная бесчувственность не только в народе Израиля, но и в новом Израиле, Израиле по благодати, т.е. в христианском народе? Говоря «христианский народ», мы имеем в виду христиан всей земли. Разве этой духовной бесчувственности нет и среди христиан?
Надо признать, что по меньшей мере в наши дни эта духовная бесчувственность есть и у нас, причем в ужасающей и вопиющей степени. Наши христиане сегодня духовно бесчувственны. Наши христиане! Поэтому, возлюбленные, давайте хотя бы мы, слушающие слово Божие, обратимся к самим себе; как Марк Аврелий, этот император и философ-стоик, который, когда пишет, пишет себе. Что бы ни писал, он пишет не о других, а о себе[1]. То же самое и мы; давайте займемся самокритикой, чтобы нам смочь – если еще сможем – обнаружить эту свою духовную бесчувственность.
Люди, ну неужели вы не видите, куда идете?!
Это состояние иногда бывает настолько трагичным, что мы доходим до того, что говорим: «Люди, ну неужели вы не видите, неужели вы не видите, куда идете?!» Как дети говорят родителям и родители детям: «Но, чада мои, неужели вы не видите? Не видите, куда идете?» Или как мы говорим своим ученикам: «Ну неужели вы не видите, кто и куда вас ведет?», «Ну неужели вы не видите, христиане, кто и куда вас ведет? Неужели вы этого не видите?»
Ну не видят они этого. И когда другой идет с открытыми глазами, и у тебя глаза тоже открыты, и вы видите перед собой пропасть, а он все равно идет вперед, и ты говоришь ему: «Стой, там пропасть!» – а он отвечает: «Вижу», – и шагает прямо в нее, тебя охватывает отчаяние. И ты думаешь: «Ну, какими словами я должен был сказать ему, что перед нами пропасть? Схватить и связать его?»
Права человека на свободу и демократия не позволяют нам этого делать до такой степени, что родители уже не могут даже шлепнуть своих детей. Их нельзя бить, потому что у нас – права человека… А что же мне делать с ним, на каком языке говорить? Он же бесчувственный. Бесчувственный! Уверяю вас, что всякого, у кого есть хотя бы доля чувствительности, даже малейшая, охватывает отчаяние в такой ситуации, он начинает терять надежду.
Не знаю, достаточно ли того, о чем я вам рассказываю, чтобы передать мое отчаяние и бессилие. Говорить ребенку: «Дитя мое, ну неужели ты этого не видишь?» – а он ничего не понимает! Просто волосы на себе рвать хочется, говоря понятным языком.
Вот почему нам надо быть самокритичными. Зло проникло очень глубоко. Очень, очень глубоко! Так что давайте будем внимательными, чтобы понять, что мы можем извлечь из нынешней беседы на эту очень, очень актуальную тему.
Бесчувственность – это серьезное заболевание
Что же такое эта духовная бесчувственность? Во-первых, это болезнь, заболевание. Точно так же, как мы бы сказали, что если человек этот не видит, значит, у него что-то не в порядке с глазами, они больны. Или же не слышит. Что-то у него не в порядке с ушами, он не может слышать. Бесчувственность – это серьезное заболевание. Тяжелое!
Диавол старается повредить наши чувства, а Христос старается их исцелить
Диавол старается повредить наши чувства, а Христос старается их исцелить.
Но позвольте отвлечься. Открываю скобку. Знаете, для чего бесы брали власть над людьми и делали их одержимыми, глухими, слепыми и парализованными? Чтобы они не могли пойти и послушать слова Божии или увидеть своими глазами чудеса Божии.
И не надо далеко ходить. Человек говорит: «Когда состарюсь, тогда и покаюсь», – а когда наступает старость – которая, как известно, не приходит одна, а сопровождается нарушением чувств, – человек уже многого не слышит и не видит. Духовник подходит к смертному одру и пытается пообщаться с этим человеком, сказавшим когда-то: «Когда состарюсь, тогда и покаюсь», – но тщетно, общение невозможно.
Не говоря уже о том, что мозг размягчается, и человек уже не способен о чем-либо думать или что-либо вспоминать. Что он может вспомнить? Даже если мозг у него не превратился в кашу, он в своей болезни, если болен, не может думать ни о чем, кроме… боли.
Как-то я пришел к одному человеку, помню, и он сказал – причем он не единственный сказал мне это:
– Оставь меня, отче мой! Оставь меня, отче мой… Я не могу сейчас думать. Мне больно.
Дошло до того, что он – и он, и другие мне это тоже говорили:
– Не мучай меня!
Можно было бы ответить ему: «Я не мучаю тебя, человек, я стараюсь спасти тебя. А ты говоришь мне, что я тебя мучаю? Ты думаешь, что это мучение, потому что сейчас тебе больно и ты не хочешь меня видеть».
Или если человек глух. Говоришь ему:
– Ты совершил этот грех?
– Что? – отвечает он.
– Ты совершил другой грех?
– Как? – он не слышит, он не понимает.
Господь исцелял прежде всего для того, чтобы человек мог увидеть и осознать величие Божие
А если лежит в больнице и тут же находятся другие люди, ты ведь не можешь громко крикнуть ему: «В чем ты грешен? Скажи мне, в чем ты грешен?»
Вот почему диавол истощает чувства, умерщвляет их: чтобы люди не могли видеть чудес Божиих и слышать и читать слово Божие. И именно поэтому Господь исцелял. Он исцелял не для того, чтобы человек мог провести остаток своей жизни красиво и комфортно, – конечно, и для этого тоже, потому что Бог создал человека, чтобы он был счастлив на земле, – а прежде всего и более всего для того, чтобы он мог увидеть и осознать величие Бога.
Мы говорили, что бесчувственность – это серьезное заболевание. А святой Иоанн Лествичник говорит:
«Бесчувствие, как телесное, так и душевное, – это омертвение чувства, которое от долговременной немощи и нерадения превращается в бесчувствие»[2].
Что же это за хроническое заболевание?
За бесчувственностью стоят долголетние страсти
По сути, сама по себе бесчувственность – не хроническое заболевание; за бесчувственностью скрывается другое хроническое заболевание. Хорошо известно, что одна болезнь ведет к другой. Например, когда сердце не функционирует как следует, мне кажется, постепенно начинают разрушаться и почки. Они тоже перестают работать как следует. Или же если почки не работают как надо, тогда, может, сердце начинает разрушаться, не знаю. Конечно, я не знаю, так ли это – и простите меня, что не знаю, но я хочу сказать, что, когда один орган будет поврежден, вслед за ним может повредиться и другой орган. То же самое и здесь. Может иметься одна духовная болезнь, а за ней стоит другая болезнь.
Итак, каково же это другое хроническое заболевание? Вы ужаснетесь. Это хронические смертоносные страсти! Какие? Это чревоугодие, это блуд. А что бывает, когда человек пребывает в хроническом плену блуда? Разве он не становится бесчувственным? Или когда человек все свое время проводит в чревоугодии и ничего перед собой не видит, кроме того, как он будет есть и что будет пить и ничего больше, разве он не становится духовно бесчувственным? Или когда живет в гордыне, тщеславии, сребролюбии… Когда человек живет в алчности, разве он не становится бесчувственным и равнодушным к несчастью, происходящему рядом?
Итак, эта хроническая болезнь происходит от хронических страстей, которые при нашем нерадении приводят к бесчувственности. Когда человек не заботится о том, чтобы их излечить, как говорят некоторые: «У меня что-то есть, но я не хожу к врачам», – тогда он доходит до бесчувственности, т.е. до повреждения. Поэтому будем внимать себе и остерегаться хронических страстей.
Как дошел до бесчувственности Иуда
Каким был Иуда? Иуда был одним из двенадцати учеников, избранным, как и остальные одиннадцать. Ему было доверено благовествовать Царство Божие, совершать чудеса, изгонять бесов. Иуда совершал чудеса. Он совершал чудеса! Он был избранным учеником – одним из избранных – он был избран Господом! «Не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол» (Ин. 6: 70). «Один из вас предатель, – говорит Он. – Я вас избрал».
Христос не избирал предателя. Давайте не будем вестись на это богохульство, как некоторые исторические романы, фильмы, театральные постановки и теории, которые распространяются и, следовательно, оправдывают Иуду. Нет, ради Бога! Он не избирает предателя, Он избирает ученика. А этот ученик доходит до того, что становится предателем. Почему? Потому что он впал в бесчувственность. Как? Он позволил страсти сребролюбия овладеть им.
Он хранил ковчежец, это послужило поводом. И на первый раз положил себе в карман одну монету из общего ковчежца. Ему это понравилось. Во второй раз чуть больше, а в следующий раз еще больше. Он всячески старался умножить свои доходы. Думал, что у него появилась чудесная возможность получить 30 сребреников, а дошел до того, что предал Христа.
Но разве он ничего не слышал? Сколько раз Христос говорил об этом? Я вам только напомню.
Когда Он сказал: «Но один из вас диавол» (Ин. 6: 70; 13: 21; Мф. 26: 21; Мк. 14: 18), Иуда это слышал, он был там.
Когда на последней вечере Он сказал им: «Один из вас предаст Меня», – Иуда это слышал и даже спросил: «Не я ли, Господи?» (Мф. 26: 21–22).
И еще, третье знамение, Господь говорит ему: «Что делаешь, делай скорее» (Ин. 13: 27) – это ужасно! Другие ученики даже не обратили на это внимания. Думали, что речь идет о покупке еды для бедняков. «То, что делаешь, сделай, окаянный человече, сделай это быстрее!»
Если жертва скажет преступнику: «Что ты должен сделать, сделай это, окаянный человече, быстрее», – преступник скажет себе: «Он меня раскусил!» – и откажется от своего намерения. Если в нем еще есть что-то, он придет в себя, содрогнется, ужаснется. Если бы и в Иуде еще было что-то… Но Иуда идет делать свое дело.
И в последний момент, когда он предает Его поцелуем, Иуда слышит слова: «Друг, для чего ты пришел?» (Мф. 26: 50).
«Друг, ты здесь?» Вы только послушайте это. «Друг!» Какое жуткое обличение. «Друг, ты здесь?»
Святой апостол Петр был сражен одним лишь взглядом Господа. Когда он отрекся от Него в третий раз, и Он повернулся и взглянул на него, этот взгляд Господа стал для него обличением; он вышел вон и горько плакал (Мф. 26: 75)!
А Иуда при обращении «друг» даже не вздрогнул. «Целованием предаешь Сына Человеческого, своего Учителя? Целованием?!» (Лк. 22: 48) Но он не трогается. Почему? Потому что он бесчувственный. А почему он бесчувственный? Страсть сребролюбия сделала его таким.
Две фазы бесчувственности
У бесчувственности есть две фазы. Вторая называется окаменением. В ней уже нет возможности для разграничения добра и зла. Человек, который страдает окаменением, не может отличить добро от зла. Он полностью лишен самосознания. Может творить зло, совершать преступления и смеяться! Не чувствовать абсолютно ничего. Абсолютно! Есть такой феномен окаменения. Это бесчувственность в своей последней стадии. У этого человека уже нет никакой надежды спастись. Он мертв, духовно мертв.
Вторая фаза бесчувствия – окаменение. В ней уже нет возможности для разграничения добра и зла
А первый этап, самый обычный, нередко встречается у наших христиан, как вы увидите это в следующей части анализа. И бесчувственность эта проявляется или как практическая нераскаянность, или как застой в духовной жизни.
Однако не буду говорить больше. Предоставим святому Иоанну Лествичнику описать бесчувственного человека. Но только того, который пока еще не окаменен. Того, который видит зло, просто видит его, но никогда не хочет исправиться, у которого эта бесчувственность, как я сказал, находится в первой фазе.
(Окончание следует.)
