МИХАИЛ БОРИСОВИЧ ТИШКОВ
Если мы зададимся вопросом, как можно определить главную причину не только сегодняшнего кризиса на Украине, но и всех предшествующих кризисов русской государственности, то наиболее точным и обобщающим ответом будет следующий – такой причиной является «Кризис национальной идентичности». Его можно определить как утрату различными частями одного народа ощущения своего единства, осознания своей исторической миссии и общности исторической судьбы. Следствием всегда является холодная или горячая гражданская война, лечением – восстановление национального единства.Светское сознание воспринимает категорию «Национальной идентичности» как социальный конструкт, существующий лишь ради задач совместного выживания, или в качестве инструмента реализации власти и управления. Религиозное сознание видит некую онтологическую реальность в основании этой категории. Эта реальность существует, как Божий замысел о том или ином народе. Потому любой народ - есть творение Божие. Он длит своё историческое существование до тех пор, пока исполняет Божественный замысел о себе. Уклоняясь от него, он сходит с исторической сцены, растворяясь в других народах.
Исходя из этого, главным делом для правильной власти, той, что от Бога, должна быть забота о сохранении народом подлинных оснований своей национальной жизни и трансляция их грядущим поколениям. Главным инструментом для решения этой задачи сегодня является национальная система образования. И сегодня все должны осознать, особенно государственные мужи, что именно эта функция образования является приоритетной. Что толку, если мы вырастим прекрасно образованных специалистов в любой области, а они в любой момент будут готовы покинуть родину ради большего заработка или комфорта. Без решения этой главной задачи любые усилия, направленные только на экономическое и технологическое развитие, окажутся тщетными.
К сожалению, последние тридцать лет приоритетом для национального образования был человек-потребитель, а не патриот и гражданин. И развернуть эту систему в нужном направлении будет очень сложно, поскольку она чрезвычайно инерционна. На всех этажах находятся люди, которые 30 лет затачивались и отбирались совершенно для других задач. И моментально их поменять не на кого. К тому же пока просто не существует соответствующего языка и идеологии под эти изменения. Контуры будущей новой государственной идеологии только намечаются в выступлениях президента, проповедях Святейшего Патриарха, но мы знаем, что от формулирования идей до овладения ими массами – огромная дистанция.
Начатую эту тяжёлую и долгую работу нужно конечно же продолжать. И здесь нельзя пренебрегать никакими возможностями повысить максимально её эффективность. А такая возможность у нас есть. Речь идёт о таком сегменте национального образования, как сложившаяся за эти годы система православных гимназий. Задача правильного формирования национальной идентичности уже присутствует там имплицитно. Все из них были в своё организованы бескорыстными энтузиастами и работали вопреки государственной системе образования, которая, воспринимая их как конкурентов, лишь допускала их существование, но не помогала и не поддерживала. Несмотря на формально декларируемое равенство субъектов образовательной деятельности. И хотя даже неоднократно в выступлениях президента говорилось о необходимости уравнять школы, созданные с участием РПЦ, с государственными, те небольшие существующие на сегодня системы поддержки их были достигнуты лишь личными инициативами отдельных энтузиастов и очень извилистыми путями. И пора наконец вернуть православному образованию на институциональном уровне то, что государство задолжало ему давным-давно.
Задачу, которую мы должны сегодня поставить, это добиться кратного качественного и количественного роста православных школ. Целью должно быть наличие бесплатных (или почти бесплатных) православных школ шаговой доступности, ни в чём не уступающих государственным как в части размещения их в современных приспособленных зданиях, современного школьного оснащения и оборудования, так и в части уровня зарплат и юридических гарантий педагогам и сотрудникам. До сих пор православные школы вынуждены были развиваться в заведомо и многократно худших конкурентных условиях по сравнению с государственными. Уровень их финансирования и оснащения за счёт государственного бюджета значительно уступал таковым в государственных школах. И потому они должны были привлекать дополнительные средства за счёт родителей, что делало их недоступными для многих православных семей, среди которых значительно выше процент семей многодетных и, зачастую как следствие, малообеспеченных. Что по сути является дискриминацией по религиозному признаку. Ибо государство, на словах гарантируя право для семьи воспитания и обучения детей в согласии с их религиозной принадлежностью, не обеспечивало эту гарантию практически. Это абсолютно иная ситуация, нежели со светскими частными школами, в которых содержание образования практически не отличается от такового в государственных, и смысл их существования лишь в создании более комфортных условий обучения для тех, кто готов за это платить. В православных же гимназиях существует православный компонент общего образования, который не может быть сегодня интегрирован в массовую школу. И ещё надо отметить, что на протяжении всех этих лет православные школы целенаправленно занимались воспитанием, в то время как долгие годы воспитание, как одна из важнейших функций образования была исключена из государственных школ на доктринальном уровне. Сейчас эту функцию пытаются вернуть, но первые попытки весьма беспомощны (это я политкорректно выражаюсь). И это, в частности, тот опыт, который государственная система общего образования могла бы позаимствовать у православной.
Сегодняшние, по истине революционные изменения всех обстоятельств нашей национальной жизни и вызовы, стоящие перед нами, дают уникальный шанс изменить положение православных школ. Сконцентрировав ресурсы и объединив усилия, мы могли бы поставить перед собой задачу достичь реального равенства в условиях существования православных и государственных школ. И тогда мы посмотрим, какой реально процент семей с детьми школьного возраста выберет православное образование, раз и навсегда закрыв попытки обвинить его в маргинальности.
Мы должны донести до тех, принимающих решения государственных мужей, которые обладают хоть в малой степени субъектно-национальным сознанием, что они должны быть крайне заинтересованы в таком проекте. Что им нужны школы, где будут воспитывать детей, которые, получив хорошее образование, не будут мечтать о работе заграницей, в случае необходимости готовы будут защищать Родину, а не дезертировать. Которые станут ресурсной кадровой базой государственных служащих, мотивированных идеей служения отчизне, а не коррупционными возможностями той или иной должности. Которые смогут в свою очередь стать учителями, воспитывающими будущих патриотов, а не национал-предателей. И для которых традиционные религиозные ценности и большая дружная многодетная семья будут восприниматься как норма, а не маргинальная особость.
Успешность этого проекта смогла бы стать наглядным примером траектории и направления изменений, необходимых и государственным школам, и мы могли бы получить желаемый результат на общегосударственном уровне без особого реформатского насилия.
В качестве практических шагов в этом направлении я бы предложил на базе ВРНС совместно с общецерковным отделом религиозного образования создать рабочую группу по подготовке поправок в «Закон об Образовании», и продумать стратегию продвижения желаемых изменений. В качестве ещё одного полезного инструмента реализации обозначенных задач создать на базе ВРНС общественную организацию, объединяющую православные школы и гимназии, которая смогла бы выступать субъектом этих изменений и выдвигать инициативы, которые нельзя было бы формально рассматривать, как клерикально-корпоративные.
