Артемий Слёзкин
Однажды брат-монах сказал преподобному Сисою Великому: «Авва, я нахожусь в непрестанном памятовании Бога». Сисой ответил: «Это не велико. Велико считать себя хуже всякой твари».
Как часто в житиях и творениях святых можно встретить эти искорки благодати Божией, действующей в сердцах верных: люди считали себя никем и ничем без Бога, видели себя хуже всех. Перед Таинством Причастия мы все обращаемся к Господу молитвой святителя Иоанна Златоуста: «Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога живаго, пришедый в мир грешныя спасти, от них же первый есмь аз».То есть я исповедую, утверждаю со всей твердостью, что я первый из грешников и последний из людей. Кажется, ничего нет проще произнести эти слова, но если вдуматься в них, с потугой, с напряжением... Многие ли из нас действительно считают себя первыми из грешников?
То-то и оно… На словах все мы – герои, все мы – примерные христиане, которые и в церковь регулярно ходят, и причащаются раз в месяц, и исповедуются вроде искренне, и молятся, как могут. Только достаточно ли это для спасения? Не убивает ли буква дух? Не формально ли мы относимся к своей вере, думая, что внешне совершая те или иные обряды и только устами произнося те или иные молитвы, мы приближаемся ко Христу?
Видеть себя последним из людей – это высший пилотаж искусства смирения. Видеть себя нулём без Бога, осознавать свою немощь и невозможность что-либо доброе делать без Бога, понимать, что ты далеко не тот, каким тебя хочет видеть Бог, что ты весь в проказе душевной и самому очиститься у тебя не получится, – это, братцы, не каждый может. Да, в каждом из нас сокрыт образ Божий, то есть в каждого заложено семя вечной жизни, только войти в эту жизнь мы сможем, только очистившись от грехов и страстей. А для этого нужно глубоко уяснить для себя, что я – первый из грешников, что хуже меня никого нет. Возможно ли это нам, расслабленным христианам 21 века?
Да, если рассуждать вокруг да около, то, конечно, я очень плохой, скверный, грешный. Но есть и погрешнее. Как я могу быть хуже всех, как советуют видеть себя святые отцы? А как же Гитлер? Как же Сталин, Ленин, Наполеон, Тамерлан, Атилла, утопившее миллионы людей в крови? Эти-то уж точно там, в самом низу, на дне адовом. Как я могу быть в их компании? Я ведь, в целом, не такой уж и плохой и уж точно не кровожадный, как некоторые…
Мой духовник однажды дал мне мудрый совет: никогда не сравнивай себя с другими, не меряй себя другими. Потому что ты не знаешь, чем на самом деле живет и дышит человек. Нужно концентрироваться на себе самом, в себе самом видеть того, кто противен духу Христову. Что мне дело до Гитлера? Он исказил, извратил в себе образ Божий, но он сам за себя ответит перед Богом, а я отвечу за себя. Как говаривала блаженная Матронушка Московская: «Каждая овечка будет подвешена за свой хвостик. Что тебе за дело до чужих хвостиков»? И правда, что?
Как важно уяснить для себя простую истину: рай и ад заключены в сердце каждого человека, в том числе и моем. К какому из этих полюсов я буду склоняться? Чем сердце будет жить, дышать, воодушевляться? Все зависит от меня, а не от тех, кто, по какой-то выдуманной мною шкале, находится, как мне видится, ниже меня. Христос пришел, чтобы взыскать и спасти погибшее. Именя, погибшего, Он может воскресить, оживить, облечь в светлые брачные одежды.
Я все это к тому, что не нужно мерить себя кем-то. Если я хуже всех (о! только бы сделать эту мысль жизненно активной!), значит, хуже меня никого нет. И если Господь будет милостив ко мне и спасет, Он спасет всех. Ведь если Он помилует такую падшую тварь, как я, Он помилует всех, стоящих выше меня. А как же Гитлер?
Артемий Слёзкин
