Стать ученым, бизнесменом или даже президентом – вполне допустимый ответ, как и стремление к богатству приемлемый, но вот святым…
Какие мысли вас посетят, если станете свидетелем такого диалога:
- Вот скажи мне, для чего ты в церковь ходишь, молишься, постишься?
- Как для чего? Святым хочу стать.
Боюсь, что многие, даже те, кто определяет себя православным, заговорят о гордыне и нескромности подобного ответа.
Стать ученым, бизнесменом или даже президентом – вполне допустимый ответ, как и стремление к богатству приемлемый, но вот святым…
Хотя ничего в этом странного и, тем паче, запретного нет, совершенно законное и реально достижимое желание.
Помнится, в первые годы возрождающейся Оптины, послали нас троих трудников покрасить металлическую крышу над колодцем амвросиевским, который перед входом в скит находится. Тогда колодец небольшим был, простеньким.
Красить трем вполне здоровым и практически молодым мужикам кровельное железо труда не составило. Дольше краску размешивали да лестницу искали, чем красили.
Справились быстро. Уселись на скамье рядом с колодцем и, естественно, на богословские темы разговор повели. Да и о чем еще было говорить во времена доживающего свой век Советского Союза в одном из первых возвращенных властью монастырей? Книжек православных тогда было мало, вернее, вообще почти не было, по телевиденью о православии не говорили, молодой Кураев только писал первые работы, а о профессоре Осипове знали лишь выпускники московской семинарии. Так что богословами были все, а самым продвинутым, кто смог найти и прочесть репринтного авву Дорофея и контрабандного Серафима Роуза.
За этим творческим и интересным занятием нас застал скитской иеромонах отец Зосима, причем как он, при всей своей богатырской стати, к нам сзади неслышно подошел, мы так и не поняли.
- И чем занимаетесь, братия? – громогласный голос тогдашнего иеродиакона, заставил вздрогнуть вековые оптинские ели, напугал белок и согнал с соседних деревьев всех птиц.
Ответить однозначно, как то сразу не удалось.
Отец Зосима, оглядев наши заросшие изначальными бородами лица, задал второй не менее сложный для разрешения вопрос:
- Вот хотел бы спросить, для чего вы в монастырь приехали?
На неловкое бормотание насчет «помолиться» и «посмотреть» иеродиакон внимания не обратил, и сам ответил:
- Правильно, спасаться, то есть стать святыми.
Насчет «спасаться» мы еще могли согласиться, так о спасении в вечности и разговор-то был, но вот, чтобы наряду со всем сонмом оптинских старцев и подвижников в их ряды попасть, то бишь святыми стать, даже помышления не возникало.
Пока мы внутренне пережевывали данный богословский изыск, отец Зосима продолжал:
- И какая святость у вас может проявиться, если вы толком и крышу на колодце покрасить не смогли? Перед преподобным Амвросием не стыдно?
Мы посмотрели на скорую руку выполненную работу и нам стало действительно стыдно и перед преподобным, и перед Зосимой. Пока мы разговоры разговаривали и решали вопросы вечности, солнышко нашу работу пригрело и, сильно разведенная олифой синяя краска разошлась по кровельному железу желтыми полосами с сюрреалистичной наклонностью.
- Сейчас исправим, — чуть не хором ответили мы, но отвечать было некому, лишь увидели развивающуюся мантию монаха мерно шествующего в сторону монастыря по лесной тропинке.
До дня нынешнего вспоминается этот практический урок учения о спасении. О том, что наука этасотериологией называется я, наверное, в то время еще не знал, но то, что вера наша не только хранительница традиций и воспитательница благочестия начал понимать именно после простых оптинских примеров, где главными участниками были святые подвижники этого монастыря.
По иному и быть не могло. День начинался пред мощами преподобного и заканчивался с молитвенным вспоминанием всех старцев.
Вспоминаются диалоги:
- Куда бежишь? – спрашиваю у монастырского насельника.
- К Амвросию, посоветоваться.
- Ничего не выйдет!
- А ты к преподобному ходил?
Реальность участия подвижников веры в делах и молитве сомнениям не подвергается, поэтому и столь велик мартиролог наших святых.Русский народ родил ихмиллионы и как говорит самый плодовитый проповедник в сане священническом, отец Дмитрий Смирнов: «Плодоношение продолжается до сих пор и будет до скончания века».
Праздник всех святых в земле Русской просиявших это практическое утверждение и подтверждение: если человек от всей души стремится к Господу, старается хранить свое сердце, если он молится, остерегается прегрешений, причащается, то он тоже со своим малым светом входит в сонм людей, просиявших святостью.
Так что, пожелание стать святым вполне правильное, как с богословской, так и с житейской стороны.
Помните как святой и праведный Иоанн Кронштадский говорил?
Вот его слова: «Неблагонадежный, неистинный тот христианин, который не хочет, не надеется и не старается быть святым… Мы все, возлюбленные братия, можем и должны быть святыми. Святость не есть завидная доля одних только апостолов, святителей, мучеников, преподобных, а прекрасная доля всех нас».
С праздником, и будьте святыми!
Протоиерей Александр Авдюгин
pravmir.ru
