О кризисе уже вовсю говорят и пишут в печатных и интернет-СМИ, в том числе и православных. Священники, журналисты предлагают читателям христианское осмысление происходящих сегодня событий. Но может ли ограничиться Церковь таким осмыслением или в сложившихся условиях ей нужно взять на себя какую-то еще роль? Об этом беседуем с настоятелем Петропавловского храма Саратова игуменом Нектарием (Морозовым).
— Отец Нектарий, в одном из недавних своих интервью Вы говорили о том, что выйти из сегодняшнего кризиса можно, если люди поменяют свои жизненные ориентиры. А Вы видите реальные предпосылки к этому?
— Жизнь общества в целом складывается из того, что происходит в сердце каждого человека, а к каждому в сердце не заглянешь, поэтому на этот вопрос ответить достаточно сложно. Но я как священник, который регулярно исповедует и общается с прихожанами непосредственно в храме, не замечаю в них глубокого осознания того, что происходящее сегодня с нами коренится в несоответствии нашей жизни воле Божией и христианскому призванию. Очень редко встречаются люди, расценивающие события внешней общегосударственной жизни как следствие внутренней неправильности и неправости каждого по отношению к Богу.
— Президент благотворительного фонда «Предание» Владимир Берхин в противовес складывающейся традиции осмысления ситуации пишет: «Кризис – это что угодно, но только не эпоха массового смягчения нравов и возвышения стремлений. Кризис — это разгул низменных страстей, а не просто абстрактные «испытания», которые помогут нам стать лучше». И с этим трудно не согласиться…
— Кризис кризису все-таки рознь. В истории человечества мы видим неисчислимое количество различных кризисных ситуаций, как глобальных, так и более частных, и первым из них был момент грехопадения. Кризисом можно назвать Великий потоп и прочие ситуации, когда народ израильский претерпевал бедствия и скорби, сопряженные с его отступлением от Единого истинного Бога. И нетрудно увидеть, что как раз сначала был вот этот разгул низменных страстей, состояние какого-то распада, а после, как реакция на последовавшие трагедии, — некое оздоровление, связанное с покаянным чувством, которое под влиянием испытаний в сердцах многих людей рождалось. Но на основании этого достаточно сложно говорить о том, что произойдет сейчас. Потому что есть пример и праведного Ноя, который на протяжении долгого времени призывал людей остановить беззаконие, в котором они погрязли, но те не вняли его голосу и погибли. Погрузимся ли мы в нынешний кризис глубоко или беда пройдет стороной, это и будет свидетельством о том, в каком духовном состоянии находится наш народ, наше Отечество.
— А Церковь может как-то повлиять на процесс ценностной переориентации общества?
— Мне кажется, что перед Церковью не должна стоять такая задача. Ведь это не какая-то идеологическая, пропагандистская машина, какой иногда ее пытаются увидеть. Церковь имеет совершенно другую природу, и ожидать, что она изменит что-то в политической, социальной, экономической жизни общества, бессмысленно. Церковь может лишь свидетельствовать, но каждый человек будет делать свой собственный выбор, прислушиваться к ее голосу, впустить в свое сердце евангельские слова или затыкать уши. Некоторым кажется, что Церковь должна давать оценку каждому событию в жизни страны и мира, но при этом когда она высказывается о чем-то, что им не хотелось бы слышать оцененным, они негодуют по этому поводу. Церковь — это не какой-то массовый блогер, у нее совершенно иная жизнь. Господь ее и всё в ней создал лишь для того, чтобы человек на земле мог приготовиться к жизни вечной.
— Однако в условиях кризиса и всеобщей дезориентации, может быть, Церкви всё-таки стоит взять на себя функцию такого рупора, чтобы вытащить общество из той пропасти, в которую оно летит?
— Глава Церкви — Господь, и Он ее учредил как сообщество спасающихся, а не как какую-то регулирующую структуру в обществе и государстве. Здесь всё делается и говорится только ради вечного спасения людей. Не ради их благосостояния или благополучия, не ради того, чтобы одна политическая партия победила другую. Политика — это, к сожалению, всегда определенная игра и борьба, не самая чистоплотная, в которой переплетаются силы и интересы самых различных групп. И порою Церковь, возвышая свой голос в защиту чего-то или против чего-то, совершенно невольно может оказаться встроенной в эту чуждую ей по сути борьбу.
Самая главная наша миссия — уделить достаточно времени и внимания каждому человеку, приходящему в храм, и дай Бог с этим справиться. Говорить же о какой-то иной миссии — это примерно то же самое, что заставить человека, только-только отходящего от какого-то тяжелейшего заболевания, разгружать вагоны с огромными мешками.
— Но многие граждане нашего государства ощущают, что предоставлены сами себе, и на самом деле никому не интересна ни их судьба, ни то, как они живут. Разве не естественно для Церкви Христовой раскрыть свои объятия и показать какой-то путь людям, которые брошены и растеряны?
— Но Церковь как раз и показывает этот путь, только проходит он не через какие-то внешние преобразования, а через сердце каждого. Если же Церковь попытается вести людей за собой в плане государственного или какого-то другого строительства, то она будет выполнять самые несвойственные ей функции, и это погубит множество людей. Церковь должна быть на своем месте. Одна из самых страшных проблем заключается в том, что современный человек не осознает свою личную ответственность за ту жизнь, которую ему дал Господь, он все время ждет, что кто-то за него возьмет эту ответственность — либо государство, либо Церковь, либо еще кто-то. А человек должен отвечать за всё сам. Вот у тебя есть Евангелие дома, ты хотя бы раз его открывал? Не открывал, но ждешь, что Церковь в твоей жизни что-то должна изменить, а иначе она не нужна. Но Церковь — это некое явление Царствия Божия на земле, и вот именно с этой точки зрения ее надо рассматривать.
И тогда какие-то недостатки тех, кто в земном плане ее составляет, не оттолкнут. Безусловно, от нас, священнослужителей и прихожан, зависит многое. Если мы неравнодушны к людям, готовы им помогать в их общественных или частных нуждах, если мы честны, если от нас исходит тепло, то тогда люди будут приходить в Церковь. Если мы злы, корыстны, равнодушны, то будем людей отталкивать. А политическая активность или неактивность здесь вообще ни при чем. Принято считать, что доверие к Церкви падает, а я вспоминаю 90-е годы, когда чего только не писали и не говорили о Церкви. Публиковались какие-то агентурные списки, священнослужителей на каждом шагу дискредитировали, а люди шли в храмы нескончаемым потоком. Поэтому я бы не сказал, что падение авторитета Церкви реально отвращает людей от нее.
Среди приходящих в храм я не встречаю тех, кто идет сюда, потому что видит в Церкви некий гарант социальной или еще какой-то справедливости.
Люди приходят в Церковь, когда у них есть потребность обратиться к Богу, когда их сердца откликаются на призыв Божий. И вот это снимает для них все сомнения относительно авторитета или внешних несовершенств. Сегодня, как и во все времена, самое важное – чтобы не создавались препятствия для того, чтобы люди могли эту свою потребность реализовать.
Инна Стромилова
Саратовская областная газета
