Согласно результатам опроса, проведенного специалистами «Левада-Центра», 52% православных и 61% мусульман не считают аборт убийством. Очевидно, речь здесь идет о людях, которые просто определяют себя как православных или мусульман — мало или совсем не участвуя в жизни соответствующих религиозных общин.
Это проявление того, что некоторые социологи называют «бедной верой». Человек не оспаривает, что Бог существует, причисляет себя к той религиозной традиции, к которой относились его предки — соответственно, православные или мусульмане — но эта традиция никак не влияет на его отношение к жизни, представления о правильном и неправильном, на решения, которые он принимает.
Аборты — один из вопросов, по которым взгляды Церкви и взгляды, преобладающие в светском обществе, резко расходятся. Как говорится в «Основах Социальной Концепции Русской Православной Церкви»,
«С древнейших времен Церковь рассматривает намеренное прерывание беременности (аборт) как тяжкий грех. Канонические правила приравнивают аборт к убийству. В основе такой оценки лежит убежденность в том, что зарождение человеческого существа является даром Божиим, поэтому с момента зачатия всякое посягательство на жизнь будущей человеческой личности преступно».
Собственно, такова позиция не только Православной Церкви — резко против абортов выступают католики. Недавно даже получивший репутацию «либерала» и «реформатора» папа Франциск подчеркнул, что «это не может быть предметом каких-то предполагаемых реформ или “модернизаций”. Это вовсе не “прогрессивно” — пытаться решить проблему путем уничтожения человеческой жизни». Сходных взглядов придерживается и большинство протестантов. Даже некоторые неверующие выступают против «жизнеотрицающего ужаса абортов».
Почему? Вопреки тому, что обычно говорят сторонники абортов, в признании аборта убийством нет ничего специфически религиозного. «Нельзя лишать жизни невинное человеческое существо» — это нравственная очевидность, известная людям и вне библейского Откровения.
Кто такой человек? Еще Аристотель выдвинул самоочевидное определение: «человек — это живое существо, принадлежащее к человеческому роду».
Является ли младенец в утробе матери живым существом, а не частью тела матери? Да.
Является ли он человеческим существом? Да, а каким же еще? К какому же еще роду, кроме человеческого, он принадлежит?
Является ли он невинным? Некоторые сторонники абортов объявляют его «агрессором» или «нежелательным квартирантом», которого мать вправе убить или «выселить». Но такая риторика абсурдна — младенец в утробе не предпринимает вооруженной агрессии, которую было бы позволено отражать, и он не совершает никакого преступления, которое заслуживало бы смертной казни. Он является невинным человеческим существом, и лишать его жизни — преступно, не в силу каких-то специфически церковных установлений, а в силу самоочевидного для всех нравственного принципа — невинных людей убивать нельзя.
Уникальное возвещение Церкви тут не в том, что аборт — это убийство, тут Церковь просто свидетельствует нравственную очевидность. Церковь возвещает прощение грехов. Христос есть «Агнец Божий, который берет на себя грех мира» (Ин. 1:29) — в том числе, тяжкий грех абортов. Всякий, кто придет к Нему с покаянием и верой, обретет полное прощение и возможность начать жизнь с чистого листа. Многие абортмахеры — и другие люди, вовлеченные в это зло — так и поступили, и теперь выступают в защиту жизни. Церковь обличает грех не затем, чтобы терзать людей безысходным чувством вины — но чтобы они покаялись, обрели прощение и были спасены.
Но есть и еще одно глубокое расхождение между мирским и церковным взглядом на грех. Святой апостол Павел пишет о том, что те, кто одобряет грех, виновнее тех, кто его непосредственно совершают (см. Рим.1:32). Это может показаться странным, но это так. Женщина, которая совершает аборт, может делать это под сильнейшим давлением обстоятельств, когда никто — ни отец ребенка, ни ее родные, ни врачи — не оказывает ей поддержки, но, напротив, всеми силами подталкивает ее ко греху. Грех остается грехом, человек нуждается в покаянии и прощении — но мера вины тут другая.
Другое дело, когда человек в совершенно спокойной ситуации и без всякого давления признает этот грех допустимым. Это уже не проявление слабости перед лицом тяжелого испытания, это сознательный и непринужденный выбор зла и греха. И это одобрение — тяжкий грех, в котором следует покаяться. Признать, что зло есть зло, признать, что мы стояли на стороне зла. Решительно покинуть эту сторону — и встать на сторону Господа нашего Иисуса Христа. Решиться быть православными не по названию, а по серьезному личному выбору. Первый шаг к спасению может выглядеть и так — мы отказываемся соглашаться со злом, которое все вокруг считают приемлемым.
Сергей Худиев
pravoslavie.ru
