Для современных социологов личность — лишь набор статусов и ролей. Считается, что посредством их изменения можно изменить и внутреннее содержание личности. Если со знанием дела ударить в нужное место, природная идентичность, кажущаяся неотторжимой, рассыпется. Ведь человеку можно внушить любую идею, даже самую зловредную и противоестественную, при условии его доверия и некритичности мышления.

Мы живём в такое время, которое додумало до конца две идеи, две концепции человека: человек с Богом и человек без Бога. Постмодерн, детище последнего, ополчился против первого, и они сойдутся в схватке — как Авель и Каин.

Авель, разумеется, не готов, он и не помышляет об угрозе. Он даже начал забывать, что по-настоящему быть человеком — это становиться человеком снова и снова, делая соответствующий выбор, и что быть человеком можно только на пути к Богу, в активном движении к Нему. Для Авеля важнее всего — сохраниться Авелем.

Природа человека пластична и динамична, он всё время движется, и становится тем, куда направлен. В этом сила человека, в этом и его уязвимость.

«Есмь». Но что это значит? Чем был я, уж то миновало.

Ныне — иной и иным буду, если буду и впрямь.

Несть постоянства. Я сам — речной поток замутнённый,

Вечно теку я вперёд и никогда не стою…

Дважды потока реки не прейдёшь того же, что прежде,

И снова,  смертного прежним ты не узришь вовек.

(Свт. Григорий Богослов).

Ещё Гераклит (6 век до Р.Х), который «искал самого себя», понял: «всё течёт, все изменяется». Это видение текучести и изменчивости вещей приняли в себя последующие философы, особенно Платон и Гегель, и даже многие отцы Церкви.

Современная наука лишь уточнила, проработала в деталях и доказала древнюю идею текучести: квантовая теория — в физике, феноменология — в философии. Философские интуиции ныне перевоплотились в социальные технологии, с помощью которых пытаются изменить и мир, и человека. Камня на камне не осталось от устойчивой позитивистской картины мира, но в головах-то у нас именно она царствует, даже в головах христианских.

Ну, жили же мы как-то раньше в простоте неведения, и вполне справлялись с реальностью. Почему сегодня так остро встала проблема идентичности? Неужели возможно разумному человеку привить ложную идентичность, если даже берёзка не может перестать быть берёзкой и превратиться, к примеру, в ель? Джульетта говорит, что «роза пахнет розой, хоть розой назови её хоть нет» — права ли она? Разве приписывание ложных имён, свойств и связей приведёт к тому, что предмет перестанет быть самим собой?

Что верно для розы, не всегда верно для человека, обладающего сознанием. Ложная идентичность, прежде всего, симулякр естественной, она вытесняет и замещает собой природную. Потому нельзя игнорировать попытки прозападных технологов испортить русский дух, приклеиванием лживых ярлыков и переписыванием русской истории. На этот вызов времени следует ответить.

Ужас постмодернистских новшеств и технологий, дерзко ломающих все естественные идентичности, не столько в них самих, сколько в нашей неготовности к ним. Большинство людей оказывается в пассивной роли подопытных крыс, которым прививают ту или иную лжереальность, и, как видно по Украине, — эксперимент проходит успешно.

Но возможна и другая — активная позиция, которая должна заключаться не столько в пассивном сопротивлении, сколько в активном творчестве, в противодействии хаосу методом созидания положительной реальности. К этому, кстати говоря, призваны христиане, и главное определение веры — «осуществление ожидаемого» — тому свидетельство. Кто не строит, тот разрушает. «Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает» (Мф. 12:30). Собирание благодати — необходимое условие пребывания во Христе, т.е. постоянное активное действие, а не пассивное прозябание. Христианские образы «соль мира», «закваска» — указывают на функции сохранения и преображения мира, вручённые в христианские руки. В свете видения мира и человека как вечно становящихся, созидающих свою данность на фундаменте заданности с помощью Христовой благодати, сказанное обретает современный смысл и актуальность.

Итак, главная научная правда о мире и человеке заключается в том, что нет ничего статичного и безусловно данного, даже сам человек — текуч и подвижен настолько, что может перестать быть собой. Любое содержание человека, которое нам кажется неотъемлемой данностью и достоверностью, можно извлечь из формы, заполнив её иным содержанием. Человек может исчезнуть из человека, вытечь, как вода вытекает из дырявой кастрюли.

Познай себя — какая польза в том:
позна́ю, а куда бежать потом?

(Гёте)

«Жидкого» человека можно (и нужно) «кристаллизовать» с помощью тех или иных идей. Текучесть свою он должен отдать в услужение высшим идеалам, чтобы оформиться в человека. На что мы направляем свою текучесть, куда бежим, тем и становимся. В этом творческая мощь волевого усилия личности, ограниченной многими условностями.

Важно не только обрести в себе некое истинное состояние или качество, но и сохранить его в условиях текучести. «Память — это следы, способность воспроизвести, способность живой системы возвращаться к своим прошлым состояниям и воспроизводить их, — объясняет доктор медицинских наук, учёный-нейробиолог Константин Анохин. — Память всегда творчески активна и формируется на основе нашего отношения. Воспоминание — не считывание информации с флэшки, а всегда реконструкция. Мутация происходит, когда в память вместо предыдущей информации записывается реконструкция с изменениями».

Кажется, только у христиан действительно есть возможность остановить разрушение мира обновлением и воссозданием его по христианской ценностной матрице. Мир, как и наш мозг на клеточном уровне, как и всё тело наше, постоянно изменяется, становится иным — новым; он как бы переписывается снова и снова, как это бывает с CD-RW* диском. «Перезапись» эта даёт возможность привнесения или, наоборот, устранения ошибок, потому у человеческого добра и зла равные возможности, но исторически победит более активное начало, потому что пассивное не будет воспроизводиться при «перезаписи».

Хранение христианских состояний мира в себе и передача их будущим поколениям — важнейшая задача: не мир осаливает соль, а соль осаливает мир. Надо усмотреть в активизации зла призыв Божий к активизации в себе подлинно христианского делания. А оно в том, чтобы светить миру. Лишь недостаток этого света приводит к тому, что тьма сгущается.