Людей думающих можно разделить на два вида. У одних сначала книги — потом жизнь по книгам (по букве), у других сначала жизнь, а потом — книги, помогающие жить разумно, осмысленно. Речь не просто о личностной доминанте или акценте, а о «бензине», на котором работает природная система душевно-духовного жизнеобеспечения личности, о главной движущей силе человека. У одних она — сугубо посюсторонняя, здешняя, мирская, у других —  нездешняя, трансцендентная, не от мира сего. Можно сказать и по-другому: одни заперты в рамках человеческого, другие открыты высшему, озаряющему человеческое.

Эти два вида людей враждуют на духовном уровне: первых всегда раздражают вторые. И никогда наоборот. Вторые не воюют против первых, у них есть дела поважнее, но первые всегда борются со вторыми, потому что те не вписываются в их порядок вещей, нарушают его просто своим существованием.

Когда мы читаем в Евангелиях о вражде книжников и фарисеев против Христа, мы упускаем из виду вышеназванное противостояние, которое носит антропологический характер, т. е. имеет отношение к природе человека вообще. В этом смысле Христос близок вторым и совершенно чужд первым — книжникам.

Почему книжники1 и фарисеи в одном ряду, выступающих против Христа? Потому что и те, и другие — люди первого, приверженного букве типа (а «буква убивает»2). Нельзя быть фарисеем в известном смысле этого слова, слыша в себе Небо: высшее освобождает, а не закабаляет. А тот, кто свободен, чтит свободу другого.

Люди первого типа — приверженцы всевозможных правил и инструкций, людям второго типа привычно полагаться на случай и везение, на озарение свыше. Первые устраиваются на земле так, словно жить будут здесь вечно, вторые — чувствуют свою чуждость этому миру и мало заботятся об его устроении (знают ничтожность всех человеческих усилий в сравнении с даром Небес, который в  предпочтениях непредсказуем). Первые — расчётливы и практичны, вторые бывают непрактичными до неприличия — как дети.

* * *

Понятное дело,  сказанное выше — абстракция, и в обычной жизни всего понамешано. Однако взгляд на историю, на исторические личности сквозь призму этого принципа позволяет увидеть много важного и нового.

Так, например, один литературовед причисляет философа Владимира Соловьёва к книжным людям, которые не знают настоящей жизни. Это неверный взгляд, ибо то, что Соловьёв чуждается обыденности, вовсе не свидетельствует об отрыве от жизни. Скорее наоборот — тут вопрос в том, о какой жизни речь.

Для Соловьёва первична именно жизнь, а не книга, но жизнь вышняя, нездешняя. Он подчиняется её зовам, и книги ему только помогают разобраться в том, что он сначала переживает как личный опыт: и читаемые им книги, и те, которые пишет он сам.

* * *

Особенность книжников в том, что им незнакомо внутреннее переживание знания, как запредельной истины, открывающейся по своей доброй воле — как бы случайно. Их знание механистично, оно сродни мёртвой информации — суммарному набору данных. Знание других — это некое целостное мировоззрение, где мир не машина, а живой организм, все части которого связаны живыми токами, как органы в теле человека. Потому вторые менее подчиняются внешнему, а ведомы внутренним.

* * *

Христос очень горячо, как главное зло, обвиняет книжников и фарисеев.

«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мёртвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, и говорите: если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков; таким образом вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыновья тех, которые избили пророков; дополняйте же меру отцов ваших. Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну? Посему, вот, Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников; и вы иных убьёте и распнёте, а иных будете бить в синагогах ваших и гнать из города в город; да придёт на вас вся кровь праведная, пролитая на земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником. Истинно говорю вам, что всё сие придёт на род сей. Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст» (Мф. 23:27–38).

В этом «вы не захотели» — и горечь, и тайна: ведь, чтобы хотеть, надо знать. Чтобы жаждать, надо иметь представление о желаемом, которого нет. Потому блаженны те, кто так или иначе ищет Господа и Господне, а не закрывается в рамках своего, только человеческого: они знают голос Пастыря Христа. Но верно и другое, о котором говорят не только пророки, но и поэты:

Гетто избранничеств! Вал и ров —
Пощады не жди!
В сём христианнейшем из миров
Поэты — жиды!

(Марина Цветаева)

Слышащие Небо всегда были, есть и будут гонимы теми, кто не слышит, кто потому и не верит, что не слышит, даже если думает, что верит. Потому что вера — от слышания (Рим. 10:17) и следования внутреннему Зову. Без слышания Зова люди сосредотачиваются исключительно на внешнем: «все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих; также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: учитель! учитель! А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель — Христос, все же вы — братья; и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник — Христос» (Мф. 23:5–10).

Как это ни прискорбно, правильное внешнее не помогает, а мешает родиться новому внутреннему, если человек успокаивается на внешнем. Если ему достаточно внешнего, посюстороннего, он не ищет иного — нездешнего. Более того, иное, нездешнее, которое нельзя подчинить своему «законному», воспринимается как угроза, как нарушение порядка и преступление.

* * *

Несложно заметить, что цивилизационное несовпадение России и Запада, страх Запада перед непонятной, несуразной и непредсказуемой Россией — это расширение темы «книжников», которым угрожает всё, что не вписывается в их законнические рамки. Буква, восстающая против духа, который дышит, где хочет, а не где указано в циркуляре.

Кстати сказать, юридизм западного образца, который многим почему-то кажется защитником нравственного начала в российском обществе, на деле абсолютно аморален. Он убивает всякую мораль, устраняя из жизни живое нравственное начало и здравый смысл, заменяя их лукаво скомпонованными буквами («что немцу хорошо, то русскому — смерть»).

Если мир отдать всецело в распоряжение книжников, они, пользуясь доступными средствами (а в их арсенале сегодня все достижения науки), постараются перекрыть доступ к чуждому им Небу, и непременно распнут мир, как когда-то распяли Христа.

_____________

1 Кни́жники — (евр. «соферим», греч. γραμματεΐς — писцы) библейское наименование класса людей, упоминаемых в Ветхом, и в Новом Завете — учителя закона (законники). Они переписывали книги Священного Писания, толковали закон, во многих случаях помогали решать вопросы, касающиеся закона, потому их называли книжниками (I Езд. 7:6–11). Многие из законников состояли членами Синедриона. Были среди них и достойные люди, как, например, Ездра — книжник, Гамалиил — законоучитель или Никодим — учитель Израилев, но большинство их не понимало духа закона и толковало его ложно. Потому Господь часто и сильно обличал их (Мф. 23). «Потому и премудрость Божия сказала: пошлю к ним пророков и Апостолов, и из них одних убьют, а других изгонят» (Лк.11:49). «И сделались упорны и возмутились против Тебя, и презрели закон Твой, убивали пророков Твоих, которые увещевали их обратиться к Тебе, и делали великие оскорбления» (Неем. 9:26). «И не слушали гласа Господа Бога нашего, чтобы поступать по законам Его, которые Он дал нам через рабов Своих, пророков» (Дан. 9:10).

2 «Он дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа; потому что буква убивает, а дух животворит» (2 Кор. 3;6). «Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3:17).